Евгений Малинин, фортепиано

Имя Евгения Малинина (1930-2001)- поистине легендарного пианиста -было «на слуху» музыкантов и любителей музыки второй половины XX века. Его игра неизменно покоряла публику мудрым вдохновением, глубоким лиризмом и - непременно! - ощущением сиюминутной импровизационности высказывания. Именно поэтому он, подобно одному из своих кумиров -Сергею Рахманинову, так не любил записываться на грампластинки. Большинство существующих записей Малинина, том числе и представленные на этом диске, сделаны во время концертов.

Вся жизнь Евгения Васильевича Малинина была жизнью в музыке и ради музыки, с четырехлетнего возраста началось его общение с фортепиано, затем - учеба в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории у Т.А. Бобович, первые победы на конкурсах, Консерватория, где руководителем молодого, но уже достаточно опытного артиста стал Генрих Нейгауз - учитель многих крупнейших пианистов, в том числе С. Рихтера и Э. Гилельса. Самой впечатляющей победой стала вторая премия на конкурсе имени Маргариты Лонг и Жака Тибо в Париже (1953). С 1958 года началась педагогическая работа в Московской консерватории, продолжавшаяся почти 40 лет, до отъезда в Германию. Малинин прошел путь от ассистента своего учителя Г. Нейгауза до профессора, заведующего одной из кафедр специального фортепиано и декана фортепианного факультета.

Пианистическая культура России XX века представляла собой яркое созвездие различных школ и традиций, имевших свои специфические черты. Для школы Нейгауза, ярчайшим продолжателем которой был Малинин, было характерно типично романтическое ощущение единства всей духовной культуры, всех искусств, свободное ассоциативное мышление, соединяющее музыкальные образы с образами литературы, живописи, архитектуры... - мышление, уходящее корнями к Шуману и Листу. Да и сама школа имела преимущественно романтическую направленность, что проявлялось в подчеркивании интуитивно-эмоциональной стороны исполнения. Впрочем, это не исключало рациональной аналитической работы - и как раз Малинину удавалось достичь совершенно неповторимой, благородной гармонии чувства и разума, поэтической увлеченности и владения редкими секретами мастерства.

Консерваторский класс, в котором преподавал Евгений Васильевич, всегда был наполнен студентами, аспирантами, педагогами из самых разных стран мира: каждый урок давал мощный заряд творческой энергии, открывал путь к глубинной сущности искусства. Причем, безусловная и непререкаемая серьезность во всем, что касалось великих произведений музыки, сочеталась с совершенно неподражаемым юмором. Мы, студенты, его очень любили. В классе Малинина занимались И. Погорелич, П. Лассман, Ю. Розум, Е. Рывкин, Т. Федькина, И. Осипова, Л. Дедова, И. Кириллова и многие другие. Играя фортепианные произведения почти всех стилей и исторических эпох, Малинин особенно много, охотно и успешно исполнял Бетховена, Шопена, Листа, Брамса, Скрябина, Рахманинова - музыку композиторов-романтиков, наиболее созвучную его собственному миру. Некоторые произведения, исполнявшиеся им постоянно, но от этого не утрачивавшие ощущения новизны и оригинальности прочтения, стали его «визитными карточками»: среди них Вторая соната и Второе скерцо Шопена, Соната си минор и «Мефисто-вальс» Листа, Пятая соната Скрябина и, конечно же, Второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром.

Настоящий диск демонстрирует контрастные грани искусства Евгения Малинина, в том числе и произведения, не так часто им исполнявшиеся. Романтический репертуар представлен здесь только Первым концертом Фредерика Шопена (1810 - 1849)- произведением юношеским (автору было всего 20 лет). Однако пианист, в полной мере сохраняя юношескую воодушевленность, открывает в этом произведении и много такого, что в нем едва лишь намечалось, но получило полное раскрытие в дальнейшем композиторском пути Шопена - например, обостренный драматизм, полифоническую многослойность фактуры.

Сюита Клода Дебюсси (1862 - 1918) для двух фортепиано «В белом и черном» в исполнении Евгения Малинина и Станислава Нейгауза (сына Генриха Нейгауза) опровергает расхожие представления о великом французском композиторе как мастере символистских «полунамеков» и неопределенно-расплывчатых импрессионистических пейзажей. Сюита, написанная во время Первой мировой войны (1915), отражает всю образную палитру нового искусства 20 века, заставляя вспомнить имена Бартока, Хиндемита, Стравинского, Пикассо. Три части сюиты не имеют названий, но снабжены посвящениями и эпиграфами. Первая посвящена «Моему другу А. Кусевицкому» и сопровождается эпиграфом: «Кто в танце веселом не мчится беспечно, - с тоской признается в обиде сердечной» (из либретто Ж. Барбье и М. Карре к опере Ш. Гуно «Ромео и Джульетта»). Вторая часть посвящена «Лейтенанту Жаку Шарло, убитому врагом в 1915, 3 марта». Она предварена эпиграфом из «Баллады против врагов Франции» Франсуа Вийона: «Принц, пусть Эол крылатый унесет в тот лес среди пустынных вод, где нет надежды, где мольбы напрасны, покоя счастья не достоин тот, кто зла желает Франции прекрасной». Третья часть посвящена «Моему другу Игорю Стравинскому» и имеет эпиграф из Шарля Орлеанского: «Злющая же ты, зима... »

Первый концерт Дмитрия Шостаковича (1906 - 1975) для фортепиано с оркестром (в нем солирует также труба), написанный в 1933 году, представляет мир композитора в не совсем привычном ракурсе. Здесь рассказ о серьезных событиях и утонченно-нежная лирика сочетаются с откровенно юмористическими страницами, напоминающими легкую музыку двадцатых и тридцатых годов, в том числе музыку, сопровождавшую немое кино, например, фильмы Чарли Чаплина (в роли аккомпаниатора в кинотеатрах Шостакович нередко выступал). Звучат и пародийно преподнесенные цитаты из произведений классиков - Гайдна и Бетховена. В исполнении Малинина Концерт Шостаковича обретает особую глубину контрастов и искренность высказывания, как в возвышенной лирике, так и в полной юмора игре.

К.В. Зенкин