Classic

Композитор, пианист, педагог, общественный деятель
Почётный профессор Московской, Санкт-Петербургской и Пекинской консерваторий

Родился в Москве 16 декабря 1932 года в семье профессиональных музыкантов.Сын К. М. Щедрина. Окончил Московское хоровое училище (1950), композиторское отделение теоретико–композиторского факультета и фортепианный факультет Московской консерватории (1955). Ученик Ю. А. Шапорина (сочинение), Я. В. Флиера (фортепиано). В аспирантуре Московской консерватории занимался под руководством Ю. А. Шапорина (окончил в 1959). В 1965–69 годах вёл класс сочинения в Московской консерватории. Среди учеников — Б. Гёцелев, О. Галахов и др. Один из крупнейших композиторов современности, автор свыше 80 сочинений, в том числе для музыкального театра (оперы «Не только любовь», 1961; «Мёртвые души», либретто Щедрина, 1977; балеты «Конёк–Горбунок», 1960; «Кармен–сюита», 1967; «Анна Каренина» 1972; «Чайка», 1980 и др.), а также кантатно–ораториальных, симфонических и камерно–инструментальных произведений. Автор публицистических статей, рецензий, вступительных статей к научным и популярным изданиям. Участник жюри множества международных конкурсов, в том числе, композиторов и пианистов. Секретарь Правления СК СССР. Председатель СК РСФСР (1973–90). С 1990  года работает за рубежом; жил в Литве, ныне — в Германии. Член–корреспондент Баварской Академии изящных искусств (ФРГ, 1976), член–корреспондент Академии изящных искусств ГДР (1983). Почётный член Академии искусств Западного Берлина (1989), Общества Ф. Листа (США, 1979), ММС (1985). Лауреат Ленинской премии (1984) за оперу «Мёртвые души», поэму для хора «Казнь Пугачёва» и «Торжественную увертюру» для симфонического оркестра. Государственная премия СССР (1972), Государственная премия РФ (1992). Премия им. Д. Д. Шостаковича (1993), Премия «Crystal Awards» (Швейцария) (1995). Награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени (2002).

Его жена - балерина М. М. Плисецкая.

Выдающийся русский музыкант, некогда воспитанник, а теперь один из ведущих профессоров Московской консерватории имени П.И. Чайковского, Заслуженный деятель искусств России, организатор и президент Межрегиональной гильдии российских трубачей, Вадим Алексеевич Новиков сделал любителям музыки необыкновенный подарок – уникальный диск с записями сочинений для трубы композиторов разных эпох – от старых мастеров до классиков ХХ века. Диск также дает ретроспективу блестящего исполнительского искусства самого Вадима Новикова.

Начинается диск Концертом для трубы с оркестром крупного барочного композитора Джузеппе Торелли (1658–1709). Эта первая в России запись трубной барочной музыки была сделана семнадцатилетним Новиковым по инициативе и под управлением Анатолия Кнорре – редкого тогда у нас знатока музыки той эпохи. Произошло это в 1959 году во время учебы Новикова в Музыкальном училище при консерватории в классе знаменитого трубача, профессора Сергея Еремина. Наряду с этой, уже ставшей архивной, записью на диске звучит и одна из недавних работ Новикова – Соната Хиндемита, относящаяся к числу вершин музыки ХХ века и являющаяся высшим испытанием для трубачей, а потому редко исполняемой и у нас впервые записанной Новиковым.

При всём разнообразии композиторских почерков замечательный Мастер, обладающий высочайшим чувством стиля, блестяще передает все мельчайшие музыкальные нюансы, характерные для каждого из представленных на диске авторов, соединяя их в один роскошный музыкальный букет.

Слушая диск, ощущаешь титаническую работу музыканта, на протяжении долгого времени шлифовавшего свое исполнительское мастерство. Это происходило и в классах профессора С.Н. Ерёмина и Ю.А. Усова, тогда еще доцента, и в Оркестре студентов Московской консерватории им. П.И. Чайковского под управлением не отделимого от него легендарного М.И. Тэриана. Особенно плодотворным это было, когда Новиков в течение трёх месяцев играл партию первой трубы у одного из величайших дирижёров мира Игоря Маркевича, который на базе Оркестра студентов консерватории проводил семинар для молодых российских дирижёров. Успешно Вадим Новиков играл в составе Московского камерного оркестра, созданного и блистательно руководимого Р.Б. Баршаем, и в оркестре Большого театра под управлением выдающихся дирижёров – Е.Ф. Светланова, Г.Н. Рождественского, А.Н. Лазарева, Ю.И. Симонова, А.М. Жюрайтиса…

Высочайшее исполнительское мастерство завораживает с первых мгновений звучания трубы. Необычайно выразительная кантилена, теплота и ровность звука во всех регистрах, лёгкость, с которой преодолеваются все без исключения технические трудности – всё это не может оставить слушателя равнодушным, погружает его в мир прекрасного, заставляет вместе с исполнителем переживать огромное счастье постижения творческих тайн, сокрытых в том или ином сочинении того или иного композитора.

По-вокальному проникновенно звучит Adagio Альбинони, а по контрасту с ним инструментальная по фактуре Intrada Онеггера! Глубоко и, вместе с тем, заострённо исполнена Соната для трубы и фортепиано Хиндемита. И, конечно же, верхом совершенства является исполнение русской музыки – сочинений Рубинштейна, Чайковского, и особенно Рахманинова с его гениальным Вокализом.

Следует также отметить обострённое чувство ансамбля, присущее этому Мастеру. Он прекрасно знает, как должна звучать труба в дуэте с пианистом, как не потерять своеобразия тембра духового инструмента в соперничестве с органом, как вести себя в окружении струнных, какую звуковую версию предпочесть в тот или иной момент в сочетании с различными группами симфонического оркестра. Здесь необходимо назвать первоклассных музыкантов, принявших участие в создании этого уникального диска. Это пианисты Светлана Оруджева и Юлия Коган – многолетние концертмейстеры консерваторского класса профессора Новикова, Заслуженные артистки России, Михаил Мишин, органисты Борис Романов и Алексей Шмитов, Московский камерный оркестр под управлением Анатолия Кнорре и оркестр студентов Московской консерватории им. П.И. Чайковского под управлением Леонида Николаева.

Итак, включайте диск и наслаждайтесь замечательным искусством чародея музыки, имя которого Вадим Алексеевич Новиков!

Композитор, профессор Владислав Агафонников

 

Вадим Алексеевич Новиков родился в 1941 г. в старинном городе Коломна. В 1959–1964 гг. студент Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского, он еще на третьем курсе был удостоен I-ой премии и Золотой медали на Международном конкурсе трубачей в Хельсинки. С 1964 по 1986 г. Новиков – солист оркестра Большого театра.

Новиков внес выдающийся вклад в освоение труб высоких строев. Первым в нашей стране Новиков сделал запись барочной музыки на трубе (Концерт Торелли, 1959), исполнил сочинения барочных композиторов на трубе пикколо в филармонических концертах, в том числе в Концертном зале им. П.И. Чайковского в Москве (1972), выпустил cборники произведений барокко, издав также в своей редакции Концерты Гайдна и Гуммеля. Все это принципиально расширило отечественный трубный репертуар.

С 1986 г. В.А. Новиков преподает в Московской консерватории, профессор с 1993 г. На протяжении всех лет он ведет целенаправленную педагогическую работу, создавая российскую школу сольного исполнительства на трубе. Важным его начинанием в этом направлении была организация трех международных фестивалей и конкурсов трубачей (1995, 1998, 2001) под эгидой руководимой им Межрегиональной гильдии российских трубачей. Ученики Новикова, наряду с конкурсантами из Германии, США, Швейцарии и Швеции, стали лауреатами этих конкурсов, в том числе первых премий. Это открыло возможность для их исполнительской, а в дальнейшем и педагогической деятельности. Ученики Новикова ведут ее не только в России, но и в Швеции, Израиле, США, Южной Корее, Германии.

Сам В.А. Новиков с 1970-х гг. концертирует в стране и за рубежом, параллельно давая мастер-классы, в том числе дважды в Моцартеуме (Зальцбург), где знакомил студентов со своими интерпретациями барочной и классической музыки. В 2002 г. за многостороннюю музыкальную деятельность В.А. Новикову было присвоено звание Заслуженный деятель искусств России. Его высокая морально-этическая позиция как музыканта была отмечена медалью имени Ф.М. Достоевского, присуждаемой «За кра-соту, гуманизм и справедливость».

ТАТЬЯНА СМИРНОВА — Заслужен­ный деятель искусств России, самобыт­ный композитор, пианистка, музыкально-общественный деятель, Кавалер Ордена Дружбы, профессор МГК им. П. И. Чай­ковского. Окончила с отличием Москов­скую консерваторию по двум специаль­ностям: по классам композиции (проф. Ю. А. Шапорин и Е. К. Голубев) и фор­тепиано (проф. А. Г. Руббах и Я. И. Зак). Лауреат Всесоюзных и международных конкурсов, лауреат премии Союза компо­зиторов России.

Часто выступает с авторскими и сольными концертами в России и за ру­бежом. Её музыка звучит в программах международных фестивалей, в том числе «Московская осень», «Времён связую­щая нить», «Звуки вселенной», «Музыка друзей», «Клавирабенд композитора», «Шведская музыкальная весна», в переда­чах радио «Орфей», «Радио России», «На­родное радио», «РТВ Подмосковье», «Го­лос России» и др. Ею созданы программы и проведены 40 сезонов Клуба искусств, завоевавшие уважение и любовь слушателей (существует 100 DVD версий Клуба ).

Татьяна Смирнова активно работает в самых различных музыкальных жанрах.

Среди сочинений: оперы «Сергий Радонежский» и «Северный сказ»; ора­тории «Посвящение Ленинграду» и «Достоинство»;кантаты «Солнцу- на­встречу», «Поморы», «Хиросима»; 12 инструментальных концертов (среди них Концерт для флейты, струнных и клаве­сина - исполнен в БЗК п/у В.Синайского), 3 фортепианных концерта (Концерт №2 исполнен в БЗК п/у Г. Проваторова), «Концерт-симфония» для тубы с орке­стром, «Приветственный концерт» для камерного оркестра (п/у Д. Берка США), «Сын человеческий» - концертная симфо­ния для брасс-квинтета, челесты, форте­пиано и ударных; Триптих для духового оркестра: «Музыка моря», «Музыка гор», «Прекрасны Вы, брега Тавриды»; (КЗЧ п/у Н. Михайлова и Г. Галкина); моно­спектакль по одноименной поэме С. Есе­нина «Чёрный человек» для чтеца, гобоя, контрабаса и фортепиано и «Персидские мотивы» для чтеца, флейты, арфы и виолончели (БЗК 2005г.); вокальная и хоро­вая музыка на стихи Г. Лорки, Данте, А. Пушкина, Ф. Тютчева, Ф. Сологуба, А. Фета, А. Ахматовой, Н. Гумилёва, А. Блока, Д. Кедрина; цикл «Романтических посланий» для арфы; виолончели и арфы; фортепиано; музыка для различных не­традиционных составов («Серенада Вес­не» для гобоя, виолончели и фортепиано, «Японские акварели» для флейты, гобоя, скрипки, виолончели и клавесина, «Вре­мя цветения хризантем» для флейты, арфы и чтеца на стихи К. Бальмонта и японских поэтов.); сочинения для русских народных инструментов и оркестров.

Искусство Татьяны Смирновой вы­деляется ярким, неповторимым интона­ционным строем, силой и благородством выражения мысли, глубокой содержа­тельностью, стилевой целостностью, не­посредственностью высказывания и на­циональной определённостью.

На компакт-диске представлены со­чинения разных лет.

«Дивертисмент», ор. 62 № 2 - сюи­та, состоящая из 3-х разнохарактерных частей,  воскрешающих традиции музицирования 18 века, когда создавались развлекательные сценические представ­ления с танцами, исполнявшимися на от­крытом воздухе, но уже с позиции худож­ника XXI века. Состав ансамбля подобен маленькому оркестру - столько красок и возможностей таит он в себе.
I  часть. «Сценка» - пьеса пасторального характера, лукавая и задорная, с пастушьими наигрышами гобоя, лирическими репликами виолончели, с весёлыми перекличками в разных тембровых сочетаниях участников ансамбля.
II     часть. «Серенада» - любовная песнь, обращение к возлюбленной в тра­дициях романтических посланий.
III   часть. «Финал» - пьеса в имита­ционном стиле; по характеру мелодики и ритмики - упругой, гибкой, с изобрета­тельным развитием; финал, напоминаю­щий старинный народный танец - жигу, завершает сюиту.

«Дивертисмент» имеет и другую версию — для гобоя, виолончели и форте­пиано.

«Романтические послания» для виолончели и арфы, ор. 91, созданы как дань восхищения творчеством С. Рах­манинова, В. А. Моцарта и А. Дворжака. Композитор, склонный к поиску нетра­диционных инструментальных ансам­блей, нашёл в этом составе неожиданно прекрасные краски, индивидуальные приёмы развития и сопоставления ин­струментов, создав удивительно органич­ный, своеобразный и трудный для испол­нителей цикл. Романтическое послание Дворжаку посвящено дуэту Н.Гвамичава и Н.Солонович.

«В весеннюю ночь», ор. 89 - фанта­зия для трёх флейт и треугольника - одно­частная композиция, в которой всё хруп­ко, ярко, живописно, ибо рождено поэзией самой Природы, божественно прекрас­ной. Это - гимн Природе, которой адресо­ваны многие сочинения композитора, как бы послание из XX века русскому мелоди­сту, композитору А. Алябьеву, интонация романса которого «Соловей», совершенно удивительно зашифрована в ткани живо­го организма произведения.

«На родине Сергея Есенина», ор. 53 №   1  — одночастная композиция, написанная для квартета русских народных инструментов, в которой протяжённость выразительных мелодических линий под­чёркивает широту и бескрайность про­сторов родины великого поэта.

«Суздальские картинки», ор. 13 -цикл пьес для фортепиано раннего перио­да творчества, состоящий из пяти миниа­тюр - картин русской духовной жизни, посвящен учителю - Е.К.Голубеву).

«Концерт-симфония» для вио­лончели и камерного оркестра, ор. 65 - одночастное лирико-драматическое повествование (С. Прокофьеву). Край­не напряжённый тематизм, изломанно заострённые линии партитуры, в которой виолончель, находясь в постоянном диа­логе со струнной группой и репликами духовых, неожиданно вовлекается в сти­хию некоей странной, призрачной вальсо-образности (здесь велика роль челесты). Нежно-хрупкие образы драматического повествования завершают партитуру по­висающим знаком вопроса. Сочинение посвящено Н.Солоновичу.

Исполнители:  Татьяна Смирнова, фортепиано
Николай Солонович, виолончель
Нина Гваничава, арфа
Дмитрий Котенок, гобой
Людмила Сурикова, флейта
Сергей Игрунов, флейта
Евгений Шклянко, флейта
Квартет русских народных инструментов «Сказ»
Камерный оркестр «Амадеус». Дирижер - Фредди Кадена

Композиторы:  Татьяна Смирнова
 

Государственный симфонический оркестр СССР
Дирижер Вилли Ферреро

Немногие из современных любителей классической музыки хорошо знают имя Вилли Ферреро (21.05.1906 – 23.03.1954) — итальянского дирижера, слава и успех которого в свое время были ошеломляющими, а творческая карьера — уникальной. Достоянием истории искусства стали не только творческая интерпретация шедевров музыкальной классики, но легендарное дарование дирижера. Сенсационный дебют семилетнего Вилли Ферреро состоялся в римском «TeatroAugusteo», где под руководством маленького дирижера прозвучала Первая симфония Л. Бетховена.

Вилли Ферреро родился в Портленде (США) семье страстных любителей музыки. Его отец работал в оркестре цирка и тем самым способствовал увлечению сына оркестровой музыкой. Уже в раннем детстве у ребенка обнаружились тонкий слух, музыкальность, богатое воображение, но главное феноменальная по объему и точности музыкальная память. Он мог безошибочно воспроизводить любое из множества услышанных оркестровых сочинений, что позволило ему уверенно чувствовать себя за дирижерским пультом, не зная нотной грамоты и не умея читать. Но способность даже столь одаренного ребенка управлять большим симфоническим оркестром казалась невероятной. Публику потрясала творческая воля юного дирижера, умение вести за собой оркестр и подчинять его своим художественным намерениям. А музыканты и критики с удивлением отмечали безукоризненное чувство ритма, изящество и выразительность жестов, искусную подачу вступлений, пауз, фермат, агогических и динамических оттенков. Живой, шаловливый ребенок на сцене преображался, превращаясь в настоящего Артиста. Каждый концерт с участием маленького Вилли становился сенсацией, завершаясь неслыханными овациями переполненных залов, осадами репортеров, восторженной прессой и спорами о допустимости такой эксплуатации уникального дарования чудо-ребенка. (Впрочем, скептики распускали слухи о том, что чудо-ребенок на самом деле взрослый карлик в детском бархатном костюмчике, или что оркестром скрыто управляет взрослый музыкант и т. п.). Время расставило все по своим местам. «Маленький принц», «Капельмейстер в коротких штанишках» превратился в замечательного мастера. Огромное артистическое обаяние, исполнительский темперамент, особая «певучая» экспрессия дирижерского жеста останутся индивидуальными чертами исполнительского облика Вилли Ферреро.

Обладая немалым гастрольным опытом, в 13 лет он поступил Венскую академию музыкального и сценического искусства и в 1924 году блестяще окончил ее по классам дирижирования и композиции — у известного немецкого органиста и композитора профессора Макса Спрингера (1877 — 1954). В. Ферреро автор симфонической поэмы и камерных инструментальных сочинений. Закончив обучение, Ферреро переезжает в Милан. Он выступает как симфонический дирижёр, гастролирует по странам Европы. В репертуаре В. Ферреро произведения Г. Берлиоза, Л. Бетховена, И. Брамса, Р. Вагнера, А. Дворжака, К. Дебюсси, Ф. Мендельсона, Я. Сибелиуса, К. Сен-Санса, М. Равеля и других композиторов. Русская музыка в его программах представлена именами П. И. Чайковского, М. П. Мусоргского, Н. А. РимскогоКорсакова, А. К. Лядова, А.П. Бородина, А. К. Глазунова.

Среди грамзаписей В. Ферреро (чаще с Оркестром Итальянского радио в Турине, оркестром Национальной академии Санта Чечилия) его дебютная Первая симфония Бетховена, симфонические поэмы «Празднества Рима» О. Респиги, «Весёлые проделки Тиля Уленшпигеля» Р. Штрауса, «Болеро» М. Равеля, «Полёт шмеля» Н. А. Римского-Корсакова, «Кикимора» А. К. Лядова и другие. Ферреро работал с выдающимися итальянскими кинорежиссерами, записав музыку к фильмам «Земля дрожит» Лукино Висконти (1948), «Похитители велосипедов» Витторио де Сики (1948). С Лукино Висконти Ферреро сотрудничал и в нашумевшей театральной постановке «Ореста» Витторио Альфьериа. У знаменитого голливудского режиссера Орсона Уэллса он записывал музыку к фильму «Отелло» (1952). Умер дирижер в Риме в возрасте 48 лет от цирроза печени.

Три поколения российской публики с неизменным восторгом принимали Вилли Ферреро. В 1913 — 1914 гг. семи-восьмилетним ребенком он выступал с лучшими оркестрами в обеих столицах Российской Империи, дирижируя трудными программами из произведений Л. Бетховена, А. Бородина, Ж. Бизе и др. В 193б году Ферреро приезжает в СССР уже зрелым мастером и с огромным успехом дает концерты в Москве, Ленинграде и Киеве. Последние концерты В. Ферреро в СССР состоялись в 1951 и в 1952 годах.

На этом диске — записи концертов в Большом зале Московской консерватории, относящиеся к 1951 году. Интерпретация Вилли Ферреро Четвертой симфонии Й. Брамса раскрывает особенности его исполнительского стиля и дирижерской манеры. С творчеством Джузеппе Мартуччи (1856 — 1909) — итальянского пианиста, композитора, дирижера и педагога — российский слушатель знаком мало. Биографии Дж. Мартуччи и В. Ферреро схожи. Первым учителем музыки для одаренного мальчика стал отец — тромбонист и капельмейстер. Успешный дебют юного пианиста Джузеппе состоялся в семь лет. В 15 лет он окончил неаполитанскую консерваторию по классу фортепиано (у Б. Чези) и композиции (у П. Серрао). С тех пор вел активную концертную деятельность как пианист, позже начал выступать как симфонический и оперный дирижер. Дж. Мартуччи почитали в Италии как интерпретатора музыки Р. Вагнера, Р. Шумана, И. Брамса. В Ноктюрне Дж. Мартуччи слушатель почувствует отголоски глубокого увлечения композитора музыкой И. Брамса. Дж. Мартуччи является автором двух симфоний, оратории «Самуил», двух фортепианных концертов, фортепианного квинтета, трио, фантазии для двух фортепиано, фортепианных пьес, а также инструментальных переложений сочинений И. С. Баха, Г. Ф. Генделя, А. Корелли, В. А. Моцарта. Произведения Дж.Мартуччи включали в свой репертуар многие выдающиеся исполнители — А. Тосканини, Р. Тебальди, Р. Мути и другие.

В завершение на диске звучит сочинение Донато ди Вероли (1921 – 1943) — рано ушедшего из жизни итальянского композитора. Его судьба трагична. Одарённейший мальчик родился в Риме в еврейской семье. Согласно законам фашистской Италии за «расовое происхождение» в1938 году юношу исключили из консерватории «Санта Чечилия», но он смог завершить музыкальное образование в «Папском институте сакральной музыки». Он успел написать несколько оркестровых сочинений, в том числе симфоническую поэму “Allefontidel Clitumno” (по поэтическому шедевру Дж. Кардуччи), удостоенную похвалы Луиджи Даллапиккола, оперу «Мать» (по сказке Г. Х. Андерсена), «Квартет с вариациями»,несколько песен. В 21 год Донато ди Вероли покончил жизнь самоубийством из-за любовной связи с дочерью композитора, являвшегося секретарем фашистского союза музыкальных деятелей, в то время как в стране шли массовые аресты и высылка евреев в немецкие концлагеря (это коснулось и семьи ди Вероли). Трактовка Вилли Ферреро «Темы с вариациями» Донато ди Вероли позволяет ощутить творческий потенциал талантливого композитора, которому не суждено было реализоваться во всей полноте.

Очевидцы вспоминают: Вилли Ферреро обладал редким даром покорять публику, подчинять своей творческой воле не только сердца, но и воображение слушателей. Несмотря на техническое несовершенство дошедших до нас архивных записей мы можем и сейчас ощутить на себе воздействие неповторимого дара Маэстро.

 

Марина Старчеус

Органная музыка московских композиторов-педагогов Московской консерватории
Н. Ф. Колесса (1904-2006), Р. С. Леденев (р.1930), А. И. Пирумов (1930-1995), Ю. В. Воронцов (р.1953), Дэвид Гомппер (р.1954), И. А. Дубкова (р.1956), Д. В. Дианов (р.1963)
Константин Волостнов (орган)

 

Московская консерватория вот уже на протяжении полутора столетий яв­ляется одним из крупнейших центров отечественной композиторской шко­лы. Величайшие композиторы были её выпускниками и преподавали в ней. Творчество русских авторов охватыва­ло практически все жанры и задейство­вало обширный инстументарий, а с от­крытием в 1885 году органного класса многие московские музыканты полу­чили возможность на практике ознако­миться с органом — уже тогда извест­ным и многими любимым инструмен­том, а также с созданным для него ре­пертуаром. У истоков органной композиторской школы Московской консер­ватории стояли СИ. Танеев, Г.Л. Катуар, А.Ф. Гедике и P.M. Глиэр. Пар­тию органа включают в свои сочине­ния СВ. Рахманинов и А.Н. Скрябин. Позднее этот инструмент начинает привлекать к себе внимание всё более и более широкого круга авторов.

Непрерывно развивалось в Москов­ской консерватории и органное испол­нительство: следом за первыми выпуск­никами Л.И. Бетинга, в число которых входили такие замечательные испол­нители как А.Ф. Морозов, Т.Х. Бубек и А.А. Волков, определенную извест­ность приобрели имена Б.Л. Сабанее­ва, И. Зейслера, Ф. Цабеля, И. Штром-бах, В.П. Степанова. Важную роль в области развития органного исполни­тельства и композиции сыграло появ­ление в 1901 году на сцене Большого зала нового здания Московской консер­ватории органа великого французского мастера А. Кавайе-Колля. Это оказало значительное влияние на стиль орган­ных сочинений московских композито­ров первой трети XX века (Т. Бубека, А.Ф. Гедике), характеризующийся мас­штабностью и симфонизмом звучания.

С 1923 по 1957 годы органным классом руководит А.Ф. Гедике, сре­ди учеников которого — М.Л. Старокадомский, И.Д. Вейсс, СЛ. Дижур и Л.И. Ройзман, возглавивший класс по­сле смерти Гедике. С того времени и по сей день органное искусство в Москов­ской консерватории продолжает разви­ваться, что связано с расширением ор­ганного класса, с приобретением но­вых инструментов (сейчас в консер­ватории находятся 6 органов) и, нако­нец, с появлением множества превос­ходных сочинений для органа совре­менных авторов. Традиции органного искусства поддерживаются не только такими крупными исполнителями, как A.M. Шмитов, А.А. Паршин, Н.Н. Гуреева, но и композиторами — кон­серваторскими профессорами и пре­подавателями, пишущими для орга­на: М.В. Мильманом, Р.С Леденёвым, А.Г. Шнитке, Н.Н. Сидельниковым, Ю.М. Буцко, В.Г. Киктой, московски­ми композиторами — выпускниками консерватории А.Я. Эшпаем, Р.С. Бу­ниным, а также авторами более моло­дого поколения.

Сегодня органное искусство по праву является неотъемлемой частью творческого облика Московской кон­серватории и культурной жизни Мо­сквы в целом. Будучи очагом органно­го исполнительства и композиции, Мо­сковская консерватория и по сей день удерживает ведущие позиции в этой области, воспитывая в своих стенах музыкантов, проявляющих подлинный интерес к органу.

В программу нашего диска вошли сочинения, прозвучавшие на концер­те, прошедшем по инициативе кафе­дры композиции Московской консерва­тории и Союза композиторов Москвы в рамках 25-го Международного фестиваля современной музыки «Москов­ская осень-2003». При составлении программы мы ставили задачу испол­нить сочинения не только московских композиторов — профессоров и препо­давателей Московской консерватории, — но и, опираясь на существующие в консерватории давние традиции меж­дународного сотрудничества, предста­вить широкую панораму органной му­зыки XX-XXI столетий. В концерте были исполнены как сочинения, уже прочно закрепившиеся в органном ре­пертуаре — такова музыка профессора Московской консерватории Алексан­дра Ивановича Пирумова (1930-1995), украинского композитора Николая Фи­ларетовича Колессы (1904-2006), — так и созданные в последнее десятиле­тие пьесы профессора Романа Семёно­вича Леденёва (р. 1930) и американско­го автора Дэвида Гомппера (р. 1954), а также премьерные исполнения сочине­ний профессоров и доцентов консерва­тории Ирины Анатольевны Дубковой (р. 1956), Юрия Васильевича Воронцо­ва (р.1953) и Дмитрия Валентиновича Дианова (р. 1963).

Николай Филаретович Колесса — классик украинской музыки, который в декабре 2003 года отметил своё столе­тие. Прозвучавшая на фестивале «Мо­сковская осень» Прелюдия и фуга — его единственное произведение для органа.

Валерий Кикта

Фантазия была задумана как поли­фоническая пьеса для органа с чертами пассакалии. Автор темы, на которую она была написана, композитор Поль Двойрин имел замысел включить её в фортепьянную триаду. Части триады, объединённые общностью исходно­го материала, должны были принад­лежать разным композиторам. После того, как триада была создана (в число её авторов также вошли композиторы С.М.Слонимский и сам П.М.Двойрин), я вернулся к органной версии. По моему мнению, обе версии — органная и фор­тепьянная могут сосуществовать.

Роман Леденев

Александр Иванович Пирумов — остался в памяти знавших его как че­ловек, притягивающий к себе ощуще­нием исходящих от него доброты, мяг­кости, неторопливого спокойствия. Он был композитором-философом, созер­цающим красоту окружающего нас мира, отражающим её в своих мыслях и музыке. Органные прелюдии вопло­щают в себе многие качества Пирумо­ва - композитора: серьёзный тон, ску­пой, часто поступенный тематизм, из­ящество письма, тонкое вплетение на­ционального элемента, столь любимую им полифоничность фактуры. Это та­лантливо, интересно, мастерски вы­полнено.

Роман Леденев

«Три пьесы для органа» Юрия Воронцова (2003) — «первое обращение автора к жанру органной музыки в год своего 50-летия» (Ю.Воронцов). Эти пьесы контрастны, при этом все они написаны с применением техники со­норной композиции. Каждая из пьес - это пребывание в одном состоянии. Это опускающиеся сумерки в «Вечер­нем пейзаже», таинственные и немно­го лукавые мерцания в Этюде и очень интересный сплав старинного цер­ковного напева с игрой подвыпивше­го деревенского гармониста в Гимне. По-видимому, эти три пьесы - три за­рисовки одного вечера.

Константин Волостнов

Три прелюдии (1996) были заказаны профессором Университета Айвова (США) органистом Дильбертом Диссельхорстом в честь Лолы Вольф и посвящены открытию её нового органа 5 августа 1996. Используя инициалы Лолы Вольф (L, W=V+V), я объединил большую часть материала вокруг циф­ры 5. В основе ритмической и изоритмической организации - также цифра 5. Первая часть - в духе хоральной пре­людии, вторая - быстрая токката на 5/8 и третья - хорал.

Дэвид Гомппер

«Витражи» (2003) – цикл из семи ор­ганных пьес, контрастных как по со­стоянию, так и по выбору технических средств. Несмотря на самостоятель­ное значение каждой из пьес, все вме­сте они образуют законченный витраж.

Ирина Дубкова

Perpetuum Mobile (2003). Сочинение было написано по просьбе Константи­на Волостнова. Perpetuum Mobile – это энергия молодости, радость жизни, вечный пульс времени, сменяющий одно ускользающее мгновение на дру­гое, один век на другой; это и наше вре­мя с это его всё более ускоряющимся темпом жизни, потоком информации, где есть и главное и преходящее, зако­номерное и непредсказуемое... Нача­ло и конец и вновь новый виток спи­рали; и в этом есть неумолимость и на­дежда, что дела и события, движимые этим потоком, этой «рекой времени» (как сказал великий Гавриил Романо­вич Державин) «чрез звуки лиры и тру­бы» обретут свою константность.

Дмитрий Дианов

***

Органист, пианист и клавесинист Константин Волостнов родился в Мо­скве в 1979 г. Начал заниматься ор­ганом в классе М.М. Поташниковой (ДМШ №1 имени С.С.Прокофьева). С 1994 по 1999 гг. учился в Академиче­ском музыкальном училище при Мо­сковской Государственной консерва­тории имени П.И.Чайковского (клас­сы фортепиано и органа A.M. Шмитова). В 2004г. окончил Московскую кон­серваторию, где его педагогами были доцент Ю.В. Мартынов (фортепиа­но, клавесин), профессор А.А.Паршин (орган), профессор А.Б.Любимов (ка­мерный ансамбль). Обучался в мастер-классах Мартина Хазельбёка, Кристо­фера Стембриджа, Винфрида Бёни-га и Иоганна Труммера. В 2007 году Константин Волостнов получил ди­плом Высшей школы музыки Штутгар­та (Германия) где занимался под руко­водством профессора, доктора Людгера Ломанна, и в этом же году под ру­ководством профессора Наталии Гуреевой окончил аспирантуру Московской консерватории.

Исполнители:  

Константин Волостнов (орган)

Композиторы:  

Н. Ф. Колесса (1904-2006), Р. С. Леденев (р.1930), А. И. Пирумов (1930-1995), Ю. В. Воронцов (р.1953), Дэвид Гомппер (р.1954), И. А. Дубкова (р.1956), Д. В. Дианов (р.1963)

Лев Оборин, композитор Четыре пьесы для фортепиано, ор. 2 Три пьесы для фортепиано, op. 4 Соната для фортепиано ми-бемоль мажор, ор. З «Фантастическое скерцо» для симфонического оркестра

Любители музыки, восхищаясь искусством пианиста Льва Оборина, совсем не знают композиторского творчества Оборина. После своей блистательной победы на первом Шопеновском конкурсе в Варшаве в 1927 году Оборин забросил композиторскую деятельность, целиком посвятив себя концертной и педагогической деятельности. Будучи чрезвычайно скромным человеком, он даже не вспоминал о своих сочинениях, некоторые из которых были напечатаны. А ведь композиции Оборин учился у Николая Яковлевича Мясковского, замечательного русского композитора, большого мастера. Интересную историю рассказал мне Оборин, когда я учился у него в середине 50-х годов прошлого века: однажды Прокофьев, друживший с Обориным, сказал ему: «Ксипова (профессор Прокофьева по фортепиано – авт.) всегда мне говорила, что я должен быть композитором, а Римский-Корсаков прочил меня в пианисты. А мне, – не без гордости сказал Лев Николаевич, Игумнов говорил что я должен быть пианистом, а Мясковский считал, что я прирожденный композитор. И действительно, сейчас, знакомясь с сочинениями Л. И. Оборина, мы понимаем какого замечательного трагического композитора потеряла Россия. Представим себе 20-е годы XX века – увлечение конструктивизмом, поиски усложненного нового гармонического языка, симфонии Мясковского, первые сочинения Шостаковича. Оборин развивается в этой среде, появляются его сочинения: Пьесы для фортепиано, ор. 2 и ор. 4, Большая соната Es-dur, ор. З, Прелюдия, Интермеццо и Танец, ор. 4. Это было напечатано, а спустя 80 лет, Г. Н. Рождественский находит оркестровые голоса ослепительного «Фантастического скерцо», впервые прозвучавшего 11 сентября 2007 года в 100-летний день рождения композитора.
Все названные сочинения представлены на этом диске.
Пьесы, опус 2 и опус 4, исполнены Сергеем Пеллером, лауреатом международного конкурса пианистов имени Владигерова. Пеллер сейчас учится па 5 курсе консерватории в моем классе, но также является композитором, имеющим в своем портфеле уже поставленную в театре оперу. Ему близки трагические образы Оборина и он ярко и образно трактует их.
Четыре пьесы, опус 2, не имеют названия, но обозначения темпов достаточно красноречиво передают темперамент юного Оборина: Non allegro. Inquieto. Rubalo (He быстро. Беспокойно. Свободно) Molto allegro. Affanato. (Очень скоро. Взволнованно) Molto allegro. (Очень быстро) Lento. Pesante. Funebre. (Медленно.Тяжело. Похоронно)
Общий характер всех четырех пьес мрачный и трагический. И если первая пьеса в основном одноголосная, что уже само по себе вызывает интерес, представляется какимто размышлением, то следующие две рисуют нам тяжелую борьбу с трагическим исходом в четвертой пьесе, по существу – Траурном марше с гигантской мощной кульминацией.
В пьесах опуса 4 картина несколько светлее:
Прелюдия. Non troppo lento. Rigorosamenle. (He очень медленно. Равномерно) начинается опять одним голосом, но это напоминающая русскую народную песню мелодия. Далее напряженный пунктирный ритм приводит нас к кульминации, которая истаивает на пианиссимо. Оригинально написано «Интермеццо». Allegro поп troppo. Marcalissimo. (Не очень скоро. Отчетливо). Мощная токкатная музыка приводит нас к красивой теме Cantabile, и вес опять затихает. Танец. Vivo (Живо) – типичное скерцо с симпатичным зеркальным контрапунктом в середине кончается тремя жуткими аккордами на ƒƒ и двумя ударами колокола в нижнем регистре.
Сонату Es-dur, ор. З исполняет Иван Руженцов, мой студент 4-го курса, блестящий виртуоз, великолепно подчиняющий свою технику трудным творческим задачам сонаты Оборина. Замечательно у него звучит вступление к первой части Lento. Pesante. (Медленно. Тяжело). Мрачные колокола в нижнем регистре создают атмосферу безнадежности. По содержанию у меня эта соната вызывает ассоциации с сонатой Листа. Те же мощные противопоставления ƒƒ и рр, борьба добра и зла, та же не сбывающаяся мечта о счастье (середина первой части). Только написано это современным, жестким музыкальным языком. Здесь Оборин выступает подлинным учеником Н. Я. Мясковского, а середина в чем-то по построению напоминает среднюю часть первой сонаты Д. Д. Шостаковича, с которым Лев Николаевич очень дружил. Во второй части Intermezzo некоторая ирония, даже сарказм видоизменяются до отчаяния и вводят нас в финал – Allegro marcato, виртуозный, страстный, приводящий нас к теме вступления, которая мрачно и безнадежно заканчивает это грандиозное сочинение.
«Фантастическое скерцо», блестяще оркестрованное автором, показывает нам мастера оркестрового письма, знающего оркестр, ярко использующего самые разные оркестровые тембры.

Проф. М. Воскресенский

Исполнители:  Сергей Неллер, фортепиано (1-7) Иван Руженцов, фортепиано (8-10) Государственная Академическая симфоническая капелла России (11) Дирижер Геннадий Рождественский

Композиторы:  Лев Оборин (1907-1974)

Лев Оборин, фортепиано Концерт в Большом зале Московской консерватории 20 октября 1951 г. Шопен. Рахманинов

Лев Николаевич Оборин (1907-1974) – один из крупнейших пианистов-педагогов в истории отечественного музыкально-исполнительского искусства, создатель собственной неповторимой школы пианизма. Почти полвека продолжалась его интенсивная концертная деятельность. В течение 46 лет Оборин преподавал в Московской консерватории, воспитав множество молодых пианистов, среди которых ведущие ныне ее педагоги – М. С. Воскресенский, Т. А. Алиханов, А. Г. Бахчиев, А. Г. Севидов и др.
Музыкантское становление Оборина также неразрывно связано с Московской консерваторией. В училище он занимался под руководством консерваторской выпускницы Ел. Ф. Гнесиной опиравшейся на методические приемы В. И. Сафонова и заложившей в воспитаннике, прежде всего, солидную техническую основу. Гнесина показала 10-летнего Леву Оборина своему великому соученику по alma mater – С. В. Рахманинову, который тепло напутствовал талантливого мальчика, что, конечно, необычайно знаменательно.
В консерватории Оборин обучался в фортепианном классе К. Н. Игумнова – одного из самых выдающихся деятелей русского фортепианного искусства; его традиции ученик бережно сохранял и по-своему развивал. Параллельно молодой пианист учился и на композиторском факультете – сначала у Г. Э. Конюса и Г. Л. Катуара, потом у Н. Я. Мясковского (о сочинениях Оборина с похвалой отзывались В. Я. Шебалин, С. С. Прокофьев, Д. Д. Шостакович). Кроме того, пытливый студент посещал еще дирижерский класс К. С. Сараджева и взял несколько консультаций у Б. Вальтера и Г. Абендрота. Не случайно уже в годы учебы в консерватории Оборин поражал своей эрудицией.
В 1926 г. Оборин блестяще сыграл свой дипломный экзамен. «Исключительно одаренный», «феноменально даровит», «совершенно исключительные данные», – писал в своем дневнике А. Б. Гольденвейзер. По решению Совета имя Оборина было занесено на мраморную Доску отличия в фойе Малого зала. Уже в следующем году, после триумфальной победы на Первом Международном конкурсе имени Ф. Шопена, началась насыщенная и напряженная концертная работа артиста; причем он выступал во многих городах страны и за рубежом не только как пианист-солист, но и как уча¬стник различных камерных ансамблей, больше всего – с Д. Ф. Ойстрахом и С. Н. Кнушевицким. Все эти выступления уже давно приобрели статус исполнительской классики и вошли в «золотой фонд» отечественной и мировой музыкальной культуры.
Сольный и ансамблевый репертуар Оборина был поразительно обширным и разнообразным. В него входили сочинения Скарлатти, Баха, Гайдна, Моцарта, Шуберта, Шумана, Листа, Брамса, Франка, Сен-Санса, Грига, Дебюсси, Равеля, Пуленка, Шимановского, Хинде-мита, произведения русских и советских композиторов – Глинки, Бородина, Мусоргского, Рубинштейна, Римского-Корсакова, Балакирева, Аренского, Танеева, Скрябина, Лядова, Ляпунова, Метнера, Стравинского, Мясковского, Прокофьева, Шостаковича, Хачатуряна, Баланчивадзе, Кабалевского (подробный перечень репертуара приведен в книге: Л. Н. Оборин. Статьи. Воспоминания. К 70-летию со дня рождения. М., 1977). При этом в центре оборинских программ чаще всего была музыка Бетховена и Шопена, Чайковского и Рахманинова...
К счастью, многие интерпретаторские шедевры Оборина сохранились в звукозаписи. Немалая их часть была опубликована в виде отдельных грампластинок и комплекта грамзаписей «Искусство Льва Оборина» («Мелодия», 1975); нельзя не упомянуть также и ставший хрестоматийным альбом грамзаписей всех бетховенских сонат для скрипки и фортепиано в исполнении Ойстраха и Оборина.
На этом диске представлены произведения, которые были Обориным особенно любимы и которые прошли через всю его творческую жизнь. Достаточно вспомнить, что Второй концерт Шопена музыкант готовил еще к конкурсу 1927 года и что этот же концерт вместе со Вторым Рахманинова (и Третьим Прокофьева) он играл на своем юбилейном вечере в 1967 году. Данные записи ранее не публиковались. Особую ценность этим уникальным звуковым документам придает то, что они относятся к годам высшего расцвета Оборина-исполнителя и то, что это не студийная запись, а запись с концерта, живо передающая атмосферу выступления в Большом зале Московской консерватории. Правда, технические дефекты записи 1951 года (особенно касающиеся фиксации звучания оркестра), несмотря на усилия реставраторов, устранить полностью, к сожалению, не удалось. Однако все характерные особенности Оборина как самобытного художника («его искусство, – отмечал К. Н. Игумнов, – светлое, гармоничное, проникнутое оптимизмом»), как неподражаемого музыканта (по словам Г. Г. Нейгауза, «школу Оборина отличает высокая культура исполнения, безупречный вкус, непринужденная техника»), как непревзойденного пианиста (чего стоят в его игре, к примеру, удивительно рассыпчатые и одновременно поэтически одухотворенные пассажи и трели) – все эти индивидуальные черты оборинского исполнительского стиля (писать о них можно еще много) запечатлены здесь на редкость непосредственно и по-своему впечатляюще. Невольно вспоминаются вдохновенные строки Я. В. Флиера: «Оборин дарил слушателям лучезарное, я бы сказал, весеннее искусство»!

 

Профессор А. М. Меркулов

Исполнители:  Лев Оборин, фортепиано Симфонический оркестр Всесоюзного Радио Дирижер Николай Аносов

Композиторы:  Фредерик Шопен (1810-1849) Сергей Васильевич Рахманинов (1873-1943)

Сергей Дижур, орган. Иоганн Себастьян Бах. Искусство фуги, BWV 1080

«Искусство фуги» – сочинение достаточно необычное для музыкальной культуры середины XVIII века. Особняком стоит оно и в творчестве Иоганна Себастьяна Баха. Автор нотировал его в партитуре, то есть выписал каждый голос на отдельной строке, в вокальных ключах и не пометил, для какого инструмента или группы инструментов оно предназначается. Вероятно, сам Бах не предполагал исполнения последовательности фуг (в автографе каждая из них обозначена словом «Contrapunctus») и канонов, хотя почти вся фактура «Искусства фуги» укладывается в две руки. Существуют опыты исполнения «Искусства фуги» на органе, клавесине, фортепиано, различными камерными составами.
Однако если заглянуть в не столь уж далекое по сравнению с баховской эпохой прошлое, в XVII век, то можно найти немало нотированных в партитуре сборников без обозначения исполнительского состава. Пьесы в них (чаще всего это были ричеркары) располагались в порядке следования церковных ладов. Такие сборники играли роль пособий по композиции строгого полифонического стиля в эпоху, когда все большее признание завоевывала опера и новый гомофонный стиль.
Известно, что в лейпцигский, последний период своей жизни Бах неоднократно обращался к строгому стилю. В течение нескольких лет им были созданы сочинения, которые даже доброжелатели воспринимали как «искусственные» и «ученые». К ним причисляли и «Искусство фуги». В отличие от учебных сборников XVII века, это цикл однотональный и целиком написанный на одну тему. Автор ставит задачу максимально раскрыть ее возможности, извлечь из нее наибольшее число контрапунктических комбинаций, и его изобретательность здесь неисчерпаема.
Сам Бах не дал никакого названия циклу – оно появилось только в издании, осуществленном уже после смерти автора, предположительно в 1751 году. В теоретических работах середины XVIII столетия термин «Kunstfuge» («искусная фуга») был весьма распространен. Так, в «Трактате о фуге» Ф. В. Марпурга (Берлин, 1753) как искусная фуга, или ричеркар, определялась фуга с канонами, двойными контрапунктами и прочими полифоническими ухищрениями, в отличие от строгой фуги, основанной на простом проведении одной темы в разных голосах. «Искусство фуги» долгое время считалось последним сочинением И. С. Баха, его художественным завещанием. Однако исследования показали, что ранняя версия всего «Искусства фуги» относится к 1739–1742 годам. На протяжении последнего десятилетия своей жизни Бах неоднократно возвращался к циклу; вероятно, в процессе работы у него возник иной, отличный от первоначального план построения цикла, который он и намеревался реализовать в издании. Неоконченная тройная фуга BWV 1080/19, единственная из всех пьес «Искусства фуги» нотированная не в партитуре, а на двух строчках (см. факсимиле), действительно является последним сочинением Баха: после 1749 года, когда она была сочинена, он уже не мог писать из-за наступившей слепоты. На том месте, где фуга обрывается, рукой сына Баха, Карла Филиппа Эммануэля, сделана приписка: «При работе над этой фугой, там, где в противосложении проводится имя BACH, автор скончался».
В творчестве Баха нередки случаи, когда в издании он по-иному группировал части произведения сравнительно с автографом. В «Искусстве фуги» изменения коснулись не просто порядка частей, но их количества. Для издания Бах написал два новых канона и две фуги. Из Некролога, составленного К. Ф. Э. Бахом и И. Ф. Агриколой, следует, что в замысел Баха входило написать еще одну, заключительную фугу, в которой все темы предыдущей фуги должны были проходить в обращении «с точностью до единой ноты». Таким образом, если в автографе содержалось 14 пьес (12 фуг и 2 канона, причем канон в увеличении и обращении был записан с вариантом), то в издании количество пьес выросло до 18-ти (14 фуг и 4 канона). Так как последняя фуга не была даже начата Бахом, в конце цикла издатели решили поместить органную хоральную фантазию «Vor deinen Thron tret’ ich hiermit» («Перед твоим престолом предстаю я») из Лейпцигского автографа.
Рукопись (так называемый Берлинский автограф) и Оригинальное издание соотносятся не как набросок и окончательная версия, а как две равноправные концепции, вторая из которых осталась не реализованной до конца. Петербургский исследователь А. П. Милка рассматривает Берлинский автограф как законченную версию сочинения, издание же предстает как «открытый» цикл, требующий внешней организации. Исполнители обычно ориентируются на версию Оригинального издания, но меняют порядок частей, право на что дает им отсутствие нумерации в автографе (номера контрапунктов прибавлены позже чужой, не баховской рукой) и доведение нумерации в издании только до № 12.
Расположение номеров в Оригинальном издании подчиняется принципу парности и постепенного усложнения полифонической техники. Орган – благодаря его безграничным регистровым возможностям – является чрезвычайно благодарным инструментом для раскрытия архитектоники цикла.
Сергей Леонидович Дижур (1924–2000), воспитанник Московской консерватории (класс фортепиано Г. Г. Нейгауза, класс органа А. Ф. Гедике и М. Л. Старокадомского), был первым органистом в СССР, целиком исполнившим «Искусство фуги». Концертная деятельность Дижура началась в 1957 году в камерном оркестре Р. Баршая. Как клавесинист в составе оркестра и как солист-органист с 1950-х до середины 1990-х годов он гастролировал в родной стране и за рубежом. Помимо произведений, составляющих основу органного репертуара, Дижур любил играть сочинения доселе неизвестных у нас Н. де Гриньи, Л. Маршана, Ф. Тундера, И. Н. Давида, мало исполняемых Р. Шумана, И. Брамса и О. Мессиана… В 1970 году С. Л. Дижур получил звание солиста Московской государственной академической филармонии.
Начав педагогическую деятельность в 1951 году как ассистент Г. Г. Нейгауза, Дижур 30 лет (1964–1994) проработал в Центральной музыкальной школе при Московской государственной консерватории в качестве преподавателя специального фортепиано и камерного ансамбля. В 1992 году он был приглашен на кафедру органа Московской консерватории, где вел класс вплоть до своей кончины.
«Искусство фуги» сопровождало С. Л. Дижура всю жизнь. Изучение его, причем не только за инструментом, но и за столом, с карандашом в руках, началось еще в консерваторские годы. Чтобы профессионально овладеть полифонией строгого стиля, Дижур поступил параллельно с фортепианным на композиторский факультет. Первая запись «Искусства фуги» была осуществлена в Большом зале Московской консерватории фирмой «Мелодия».
В представляемой слушателям второй записи цикла, сделанной в 1993 году в Малом зале Московской консерватории, претворена мечта исполнителя сыграть «Искусство фуги» в иной последовательности и на органе барочного типа. Первые 11 контрапунктов исполняются в порядке Оригинального издания. Как и в записи в Большом зале, Дижур помещает каноны в легкой, прозрачной регистровке – как интермедию всего цикла – перед зеркальными фугами, причем располагает их по принципу усложнения вида контрапункта: в октаву (контрапункт октавы), в дуодециму (контрапункт квинты), в дециму (контрапункт терции), в увеличении и обращении (горизонтально-подвижной контрапункт). Зеркальные фуги сыграны в той последовательности, в которой они опубликованы, но Дижур подчеркивает их симметрию тем, что в № 12 сначала исполняет фугу в основном виде, затем в обращении, а в № 13 – сначала в обращении, а потом в основном виде (в таком порядке они помещены в автографе; в издании порядок изменен). Цикл завершает хорал «Vor deinen Thron», по технике чрезвычайно близкий «Искусству фуги»: он написан в строгом стиле, в мотетной форме (начальный мелодический оборот каждой строфы имитируется, в том числе в обращении и уменьшении, во всех голосах).
С. Л. Дижур как исполнитель находился в постоянном поиске. Его по праву считают тонким стилистом и несравненным мастером регистровки: на каком бы органе он ни играл, каждый автор и каждое сочинение имели у него свое «лицо». Не было такого произведения, которое у него хотя бы дважды прозвучало одинаково. И над одним из самых сложных в архитектоническом отношении циклов – «Искусством фуги» Дижур не переставал размышлять до конца своих дней. На концерте в Малом зале Московской консерватории, которому не суждено было состояться, он хотел представить новый вариант прочтения неисчерпаемого творения И. С. Баха.
«Искусство фуги» было последней совместной работой С. Л. Дижура с его женой, Т. А. Дижур – его бессменным ассистентом на протяжении долгих лет. Этот диск Сергей Леонидович Дижур желал выпустить в память о покойной Татьяне Александровне. Теперь последняя запись С. Л. Дижура выходит и в память о нем.
Мария Распутина

Исполнители:  Сергей Дижур, орган

Композиторы:  Иоганн Себастьян Бах (1685–1750)