Классическая музыка (CD)

Bach: Sei Solo — альбом Леонидаса Кавакоса, выпущенный в 2022 году. Bach: Sei Solo включает песни: «Partita For Solo Violin No.3 In E Maj. Bwv1006 I. Прелюдия», «Партита для скрипки соло No.3 ми мажор. Bwv1006 III. Гавот», «Соната для скрипки соло №3 до мажор Bwv1005 III. Ларго», «Соната для скрипки соло No.3 до мажор Bwv1005 Iv. Аллегро А» и многие другие.

Вера Горностаева, фортепиано Чайковский. Детский альбом, op. 39 Шостакович. Танцы кукол (1952) Прокофьев. Ромео и Джульетта, op. 75

«Имя Веры Горностаевой стоит в ряду имен выдающихся музыкантов России, при этом оно имеет свое, особое звучание. Московская консерватория... Фортепианная школа Генриха Нейгауза... Универсальный дух великого учителя по праву унаследован ею, будь то исполнительство или педагогика, телебеседы у рояля или печатное слово. И главное – это глубинное, историческое видение культуры во всем объеме ее великих идей, связей и духовных смыслов, постоянный диалог с творцами музыки... На свете мало музыкантов, в которых сочетались бы блистательный, энциклопедически образованный ум и настоящий дар художественно-артистического внушения».

Т. Грум-Гржимайло
(Из буклета «Вера Горностаева». М., 1995)

«Dolce, sotto voce, рождественские колокольцы, уют мерности, неспешности – разве это мизерные исполнительские приношения слушателю? Нет, разумеется. Подобное расцветает, всем строем музыки поддерживаемое, в «Детских сценах» Шумана, во «Временах года» и «Детском альбоме» Чайковского, играемых Горностаевой...
Ее тема – русская культура в свойствах широты и цельности и в приветливости своей к иным культурам и народам; русская культура в своей непрерываемости; русская культура как мать-охранительница для всех своих детей... Горностаева исполняет концертные программы, находит и толкует предмет телевизионных, газетных, журнальных выступлений, говорит в классе, с эстрады, с трибуны всегда под знаком этой темы... Вера Васильевна играет Чайковского, Прокофьева, Шостаковича, и видно, что для нее это непрерываемая последовательность русского духовного восхождения в музыке.

Л. Гаккель
(Из книги В. В. Горностаевой «Два часа после концерта», М., 1991)

«Горностаева талантлива не в чем-то одном, локальном, ограниченном рамками «от» и «до»; она талантлива вообще – широко, универсально, всесторонне. Не отдать ей должного в этом отношении просто нельзя... Горностаевой дано слышать в искусстве музыки не одну лишь музыку; этим она и завоевала право на концертную эстраду. Она слышит «дальше», «шире», «глубже», как это свойственно обычно людям с разносторонним духовным кругозором, богатыми интеллектуальными запросами, развитой образно-ассоциативной сферой – короче, тем, кто сквозь призму музыки умеет воспринимать мир... У Горностаевой-пианистки, например, нетрудно «расслышать» ее ум. Он везде, на всем его отблеск. Ему, бесспорно, обязана она лучшим в своем исполнительстве... Горностаева полностью раскрывает свои исполнительские возможности – примета и сильных характеров, и (главное!) умов незаурядных. Особенно ощущается эта незаурядность мышления, его высокий профессиональный класс в лучших номерах репертуара пианистки – мазурках и вальсах, балладах и сонатах Шопена, рапсодиях (соч. 79) и интермеццо (соч. 117 и 119) Брамса, «Сарказмах» и цикле «Ромео и Джульетта» Прокофьева, Прелюдиях Шостаковича... Все более притягивает ее к себе П. И. Чайковский. Его «Детский альбом» она не раз играла во второй половине восьмидесятых годов как в телепередачах, так и на концертах. «Любовь к этому композитору, – рассказывает Вера Васильевна, – наверное, у меня в крови. Сегодня я чувствую, что не могу не играть его музыку – как, бывает, человек не может не сказать чего-то, если есть – что... Некоторые пьесы Чайковского трогают меня чуть ли не до слез – тот же «Сентиментальный вальс», в который я влюблена с детских лет. Только с великой музыкой так бывает: знаешь ее всю жизнь – и всю жизнь восторгаешься ею...».

Г. Цыпин (Из книги «Портреты советских пианистов\", М., 1990)

«Детский Альбом» Чайковский написал в 1878 году.
Казалось бы, «Альбом» фортепианных пьес с таким названием имеет четкий адрес: детям. Но тогда цикл Шумана «Детские сцены» тоже следует адресовать детям.
Так ли это очевидно?
На наш взгляд, сочинение Шумана в большей степени написано взрослым о детях, нежели самим детям. У Чайковского так же: адрес двоится. Дети находят в его пьесах отражение их мира, а взрослые с ностальгическим чувством вспоминают свое детство.
Маленький пианист обычно играет из «Альбома» Чайковского отдельные пьесы. Концертный исполнитель прочтет весь цикл. И это звучит уже иначе. Содержание? День ребенка. Он начинается с молитвы и заканчивается ею, как это и было в детстве маленького Пети Чайковского. Один день ребенка... а может быть и целая жизнь. Она тоже начиналась крещеньем и заканчивалась отпеванием...
Гениальная акварель Чайковского не уступает ни в чем прославленным русским фортепианным циклам, естественно входя в их ряд.
«Танцы кукол» написаны в 1952 году. Полные юмора и озорства, они обращены к детям, для которых, собственно, и сочинены, Вместе с тем совершенство и виртуозность зрелого Шостаковича соблазняют играть этот цикл и взрослых пианистов. Сверкающее остроумие и пианистический блеск, с которым они написаны, поистине неотразимы.
В 1936 году Прокофьев создал одно из самых великих своих творений – балет «Ромео и Джульетта». И вскоре, уже в 1937 году, используя музыку балета, композитор пишет сюиту из 10 пьес. Стройность и лаконизм формы, богатство характеров, блистательное владение пианистическими средствами – все это, несомненно, выдвигает прокофьевскую сюиту в ранг фортепианных шедевров. Она сохраняет и по сей день свежесть, яркость, образность музыкального языка. Кажется, музыка Прокофьева ведет за собой нас, заставляя заново переживать и осмысливать шекспировскую трагедию.

Вера Горностаева

Исполнители:  Вера Горностаева, фортепиано

Композиторы:  П. И. Чайковский (1840-1893) Д. Д. Шостакович (1906-1975) С. С. Прокофьев (1891-1953)

Grigory Ginzburg spielt Werke von Liszt & Bach

Эмиль Гилельс, фортепиано Бах, Моцарт, Шопен, Скарлатти, Бетховен, Мендельсон, Прокофьев Запись с концертов в Большом зале консерватории 29 ноября 1949 г., 5 января и 25 марта 1950 г., 18 января 1953 г.

1950-е и 1960-е годы были временем небывалого расцвета исполнительского искусства. Искусство многих замечательных музыкантов той поры ныне стало достоянием истории, стало легендой. Редкие документальные фонограммы с записями их концертов сохранены в фонде Московской государственной консерватории. Они запечатлели часть славной истории самой консерватории и, одновременно, являются значительной общенациональной культурной ценностью. Качество этих фонограмм различно. Иногда для записи вынужденно использовалась недоброкачественная магнитная лента, иногда все технические средства не соответствовали высокому художественному уровню концерта. Но несмотря на значительные, иногда неисправимые дефекты, они сохранили до наших дней искусство выдающихся музыкантов прошедших лет, «остановили» неповторимое мгновение. Ныне, после необходимой восстановительной работы, некоторые из этих фонограмм составили основу серии компакт-дисков, подготовленных студией Московской консерватории.
В 1978 году в статье, посвященной Гилельсу, вспоминая исполнение пианистом в Москве Пятого концерта Бетховена с Нью-йоркским филармоническим оркестром (дирижировал Эрих Лайнсдорф), Григорий Коган писал: «…Главное было не в деталях, а в общем впечатлении от всего концерта в целом, интерпретированного на редкость мудро, зрело, я бы сказал – конгениально авторскому замыслу. Что же нового внес Гилельс в трактовку этого произведения, что он придумал тут такого необычного, небывалого? А ничего, ничего не «придумал». Мудрость его исполнения состояла… в том, что он ни капли не мудрствовал, играл удивительно просто, я бы сказал, просто делал точно все, что нужно. Простота и точность были главные «секреты» его исполнения». Григорий Коган, пожалуй, наиболее полно выразил понимание феномена гилельсовского искусства, причем, во фразах, точных, как формулы. В той же статье он пишет: «Гилельс достиг… таких высот, такой гармонии между замыслом и его осуществлением, такого совершенства пианистического воплощения, подобных которым трудно встретить… Гилельс… если не во всех, то во многих отношениях… вряд ли имеет себе равных среди пианистов мира». Говоря об исключительных качествах артиста, Коган с присущей ему проницательностью, на первое место ставит «поразительную гармонию (разрядка Г. Когана) между мастерством и вдохновением, умение «взнуздывать» последнее, держать его всегда во власти». И если вспомнить начало пути Гилельса на концертной эстраде, то мы увидим, какой подвиг совершил этот избранник искусства.
Эмиль Гилельс родился в Одессе 6 октября (по юлианскому календарю) 1916 года. Первый педагог (с шести лет) – Яков Ткач, ученик известного французского мэтра Рауля Пюньо. Ткачу принадлежат пророческие слова о том, что в будущем Гилельс станет «пианистом мирового масштаба». 11 июня 1929 года Гилельс играл свой первый открытый концерт. В программе сонаты Скарлатти и Восьмая соната Бетховена, несколько этюдов и вальсов Шопена, пьесы Шумана, Мендельсона, Листа. Уже в первой рецензии отмечалось, что «в передаче исполняемой музыки ничего случайного, небрежного и очень немного наивного. Все четко, выдержанно и продуманно». В 1930 году Гилельс определяется в Одесскую консерваторию в класс профессора Берты Михайловны Рейнгбальд. По словам Гилельса, она была «человек большой культуры… всесторонне образованный, глубоко познавший явления искусства и науки», «не только превосходный учитель музыки, но и воспитатель человека…» В 1932 году в Одессе побывали два крупных пианиста – Александр Боровский и Артур Рубинштейн. Вот их отзывы: «Совершенно потрясен совершенством игры на рояле Эмиля Гилельса. Александр Боровский». Рубинштейн: «После первых же тактов «Аппассионаты» я почувствовал, что передо мной щедро одаренный талант... Я расцеловал его в обе щеки и спросил об имени: Эмиль Гилельс. Это имя я записал». 1933 год, Москва, Всесоюзный конкурс музыкантов-исполнителей. На конкурсе Гилельс производит фурор. «Потрясение» и «ошеломление» – вот два самых ходовых слова, которыми характеризуют первое появление Гилельса в Москве свидетели его триумфа. Любопытно, что его восприняли, как «чистого виртуоза», прежде всего впечатлились его фундаментальной техникой. Между тем коллега и друг Гилельса, замечательный пианист Яков Флиер свидетельствует: «Я абсолютно убежден, что уже в шестнадцать лет Гилельс был пианистом мирового класса… Насколько же глухи и недальновидны оказались некоторые критики и биографы Гилельса, воспринявшие его только как фантастического виртуоза, «просмотревшие» (а вернее, «прослушавшие») в нем еще и потрясающего музыканта… Искусство Гилельса уже в молодости являло собою редчайший сплав художественного интеллекта, творческого воображения, природного пианизма, отличного чувства формы и стиля. Словом, всего, чем обладают музыканты, добившиеся высочайших вершин в искусстве». С 1935 по 1938 год Гилельс совершенствуется в Школе высшего мастерства при Московской консерватории у Генриха Нейгауза. На вопрос об «ученичестве» Гилельса, который неизбежно возникает у тех, кто вникает в его искусство, лучше всего ответил тот же Яков Флиер. «Меня спросят, – пишет Флиер, – а что же учители? Да, учители всегда играют не последнюю роль в формировании музыканта. Ткач, Рейнгбальд, Нейгауз – каждый из них влиял, воздействовал на формирование молодого Гилельса. … Я хочу сказать, как жадно впитывал Гилельс все лучшее, что давала музыкальная культура 30-х годов. Он неоднократно играл моему учителю Константину Игумнову, которого вспоминал с благодарностью, играл Сергею Прокофьеву и Самуилу Фейнбергу. Ценнейшие советы он получил от гастролировавших у нас Альфреда Корто, Артура Рубинштейна, Отто Клемперера». Флиер подчеркивает далее то обстоятельство, что Гилельс, аккумулируя все, что могли дать крупнейшие авторитеты мира искусств, сохранил свою неповторимую индивидуальность. Это верно. Но, развивая Флиера, дополним, что именно тогда Гилельс выдержал с честью искушение славой, не пошел по пути легкого и шумного успеха, сгубившего не одно крупное исполнительское дарование. В 1936 году на конкурсе в Вене Гилельс получает вторую премию (победитель Яков Флиер), но через два года в Брюсселе становится победителем крупнейшего соревнования молодых пианистов. Об уровне брюссельского конкурса говорит тот факт, что Артуро Бенедетти Микеланджели занял лишь седьмое место, Яков Флиер был третьим, Моник де ла Брюшольри – десятой! В составе жюри были Робер Казадезюс и Эмиль фон Зауэр, Вальтер Гизекинг и Артур Рубинштейн. СССР представлял Самуил Фейнберг. После войны (а во время войны Гилельс напряженно работал и концертировал, как в тыловых городах, так и на фронте, и в блокадном Ленинграде) он все более утрачивал реноме «виртуоза», но зато его стали воспринимать «серьезнее». Вскоре его искусство обретает признание в европейских странах, а затем в Америке. Напряженная концертная деятельность Гилельса не прерывалась до самой его кончины. Анализ его репертуара, обзор творческих контактов крайне интересны и поучительны, но отметим лишь некоторые их пункты. Цикл всех пяти бетховенских концертов Гилельс исполнял не только с присущим ему совершенством («оптимум»), но и так часто, как никто из пианистов в истории, кроме, возможно, лишь Артура Шнабеля. Трижды записывал все пять концертов в студиях. Он исполнял цикл с Куртом Зандерлингом и Нээме Ярви, с сэром Эдриеном Боултом и Альфредом Валленстайном, с Джорджем Сэллом и Вольфгангом Заваллишем, с Куртом Мазуром и Лорином Маазелем. На родине наиболее частыми партнерами среди дирижеров были Кирилл Кондрашин и Евгений Светланов. Из творческих контактов с зарубежными дирижерами выделим записи двух концертов Брамса с Ойгеном Йохумом, всех концертов Чайковского с Лорином Маазелем, продуктивным обещал быть и ансамбль с Риккардо Мути, с которым Гилельс неоднократно концертировал в последние годы жизни. Гилельс много играл в ансамблях. Его партнерами были участники квартета имени Бетховена и Амадеус-квартета, в трио он играл с Леонидом Коганом и Мстиславом Ростроповичем, в сонатном дуэте с сестрой, великолепной скрипачкой Елизаветой Гилельс, с ее супругом Леонидом Коганом, играл и с замечательными московскими музыкантами флейтистом Александром Корнеевым и валторнистом Яковом Шапиро. Ансамбль с дочерью, пианисткой Еленой Гилельс, сохранен в великолепных записях Двойного концерта Моцарта (дирижер Карл Бём) и произведений Шуберта. Отметим, что все эти ансамбли имели и высокие художественные достижения и в то же время короткую жизнь. Даже превосходный дуэт с пианистом Яковом Заком действовал в 1940-х – 50-х годах эпизодически. В концертных программах Гилельса отметим одну особенность: довольно часто пианист включал наравне с «серьезными» произведениями пьесы, имеющие репутацию «виртуозных», т.е., читай, поверхностных. Записи концертов Гилельса позволяют услышать, как великий артист выявляет в «пустой» музыке тот содержательный слой, который оставался невостребованным ни исполнителями, ни слушателями, отдававшими в этих пьесах дань их эффектной поверхности. Из числа сугубо пианистических достоинств Гилельса обратим внимание на его уникальную способность интонировать каждую мелкую ноту в технически сложных пассажах в быстрых темпах, даже в мелизмах, тогда как большинство весьма «оснащенных» мануальной техникой виртуозов обходятся в таковых случаях подобием рамплиссажа. Это качество присуще было (в истории пианизма) братьям Антону и Николаю Рубинштейнам, Сергею Рахманинову, Иосифу Гофману. О творческих контактах с великими композиторами-современниками: одна из труднейших, «проблемнейших» сонат Сергея Прокофьева – Восьмая – впервые была исполнена Эмилем Гилельсом в Москве 30 декабря военного 1944 года. Весть о его смерти (14 октября 1985 года) была неожиданной. Осталось навсегда ощущение, что его жизненный путь, столь прямой и трудный, не был пройден до конца. И потому, что не были реализованы некоторые его творческие планы (запись всех, именно всех, а не только тридцати двух сонат Бетховена, например). И потому, что невозможно было исчерпать полностью ту меру любви, что жила в нем, в его музыке, и меру любви слушателей к нему, к его искусству, строгому и мужественному, щедрому и величественному. Великий артист и человек – Эмиль Гилельс был одним из последних классиков фортепиано.
На этом диске представлены редчайшие фонограммы, сохранившиеся случайно. На них фрагменты концертных программ Эмиля Гилельса конца 1940 – начала 1950 годов. Точные даты большинства этих концертов ныне утрачены. Когда-то они были записаны полностью, но из-за низкого технического качества были уничтожены. Некоторые пьесы никогда более не записывались в исполнении Эмиля Гилельса, эти записи единственны в его звуковом наследии: Первая партита Баха, Ноктюрн, Экспромт и Этюды Шопена, Багатель Бетховена, Токката Прокофьева. Несмотря на многочисленные дефекты, они являются замечательным звуковым документом, уникальным свидетельством искусства одного из величайших пианистов уходящего столетия.

Исполнители:  Эмиль Гилельс, фортепиано

Композиторы:  Иоганн Себастьян Бах (1685-1750) Вольфганг Амадей Моцарт (1756-1791) Фредерик Шопен (1810-1849) Доменико Скарлатти (1685-1757) Людвин ван Бетховен (1770-1827) Феликс Мендельсон-Бартольди (1809-1847) Сергей Прокофьев (1891-1953)

1950-е и 1960-е годы были временем небывалого расцвета исполнительского искусства. Искусство многих замечательных музыкантов той поры ныне стало достоянием истории, стало легендой. Редкие документальные фонограммы с записями их концертов сохранены в фонде Московской государственной консерватории. Они запечатлели часть славной истории самой консерватории и, одновременно, являются значительной общенациональной культурной ценностью. Качество этих фонограмм различно. Иногда для записи вынужденно использовалась недоброкачественная магнитная лента, иногда все технические средства не соответствовали высокому художественному уровню концерта. Но несмотря на значительные, иногда неисправимые дефекты, они сохранили до наших дней искусство выдающихся музыкантов прошедших лет, «остановили» неповторимое мгновение. Ныне, после необходимой восстановительной работы, некоторые из этих фонограмм составили основу серии компакт-дисков, подготовленных студией Московской консерватории.
Один из великих музыкантов XX века, Давид Федорович Ойстрах своим творчеством составил эпоху в скрипичном искусстве. В идеальной гармонии были у него редкостное чувство формы и та, присущая ему одному, исполнительская интонация, благодаря которой он безошибочно находил «ключ» к воплощению музыки самых разных эпох и стилей, и, в то же время, всегда оставался самим собой.
«Я пытаюсь выполнить мое предназначение художника и надеюсь еще многим людям открыть богатый мир музыки. Для этого я живу», – вот творческое кредо великого скрипача.
Он родился 30 сентября 1908 года в Одессе. В пятилетнем возрасте начал учиться игре на скрипке у профессора Петра Соломоновича Столярского. В 1924 году дал свой первый сольный концерт. С этого времени начинает концертировать в различных городах СССР. В 1928 году приезжает в Москву.
В 1930-х годах Давид Ойстрах с блеском выступает на конкурсах музыкантов-исполнителей, его имя узнают за пределами родины. В 1935 году он завоевывает первую премию на II Всесоюзном конкурсе в Ленинграде, через несколько месяцев получает вторую премию на Международном конкурсе скрипачей в Варшаве. В 1937 году Давид Ойстрах побеждает на конкурсе скрипачей в Брюсселе. После трудных военных лет, когда скрипач дал множество концертов на фронте, в частности, и в блокадном Ленинграде, он исполняет в сезоне 1946/47 годов в Москве грандиозный цикл программ – «Развитие скрипичного концерта». Вскоре начинается и зарубежная концертная деятельность артиста. Он выступал на фестивале «Пражская музыкальная весна», участвовал в торжествах по поводу двухсотлетия смерти И. С. Баха в Лейпциге (1950 год). В 1955 году впервые выступил в Японии и в США. Его концертам в европейских странах, в Канаде и в Австралии сопутствовали неизменный горячий прием публики, восторженные отзывы прессы. Его искусству воздавали должное величайшие музыканты Запада – Пабло Касальс и Иегуди Менухин, Отто Клемперер и Пауль Хиндемит, Фриц Крейслер и Герберт фон Караян. Вместе с пианистом Львом Обориным и виолончелистом Святославом Кнушевицким Давид Ойстрах основал ставший знаменитым ансамбль (у публики он получил «неафишное» название «Трио Давида Ойстраха»).
Ансамбль существовал с 1940 года до кончины Святослава Кнушевицкого (1963 г.). Трио выдающихся музыкантов послужило основой для исполнения ансамблевой музыки разных составов – к ним примыкали видные исполнители на различных инструментах.
Кроме того, Ойстрах выступал и записывался вместе с такими выдающимися музыкантами, как пианисты Константин Игумнов и Александр Гольденвейзер, Пауль Бадура-Скода, альтист Рудольф Баршай, скрипачи Иегуди Менухин и Исаак Стерн. В 1960-х годах среди его партнеров – Святослав Рихтер, Мстислав Ростропович.
С 1962 года Давид Ойстрах выступал и как дирижер. Свой богатый симфонический репертуар Ойстрах-дирижер исполнял с такими прославленными оркестрами, как Венский филармонический, Амстердамский Concertgebouw, Берлинский филармонический, Лондонский симфонический, Кливлендский, Дрезденская Staatskapelle, Симфонический оркестр Ленинградской филармонии и иные ведущие оркестры Европы и Америки.
Давид Ойстрах был и великолепным педагогом. С 1934 года он преподавал в Московской консерватории, с 1939 года был ее профессором. В ряду его учеников замечательные скрипачи: Игорь Ойстрах, Валерий Климов, Виктор Пикайзен, Олег Каган, Гидон Кремер, Лиана Исакадзе и другие.
Лучшие композиторы XX века доверяли Давиду Ойстраху первым исполнить их значительнейшие произведения. Ему посвящены скрипичные концерты Мясковского и Хачатуряна, две скрипичные сонаты Прокофьева, два концерта и скрипичная соната Шостаковича.
Давид Федорович Ойстрах скоропостижно скончался после концерта в Амстердаме 24 октября 1974 года.
Лев Николаевич Оборин (1907-1974), выдающийся пианист и мастер камерного ансамбля, был учеником знаменитого русского музыканта, одного из главных представителей московской фортепианной школы Константина Николаевича Игумнова. Оборину были суждены ранний большой успех, ранняя слава. В 1927 году он побеждает на международном конкурсе имени Шопена в Варшаве, через три года начинает преподавать в Московской консерватории, становится ассистентом своего учителя и уже в 1935 году, всего в 28 лет, Оборин получает звание профессора. Репертуар Оборина никогда не был всеохватным, но отличался внутренним масштабом и глубиной постижения наследия Шопена, Шумана, Листа, Чайковского, Рахманинова. Отдельной составной частью репертуара Оборина было исполнение новых произведений, в основном, московских композиторов, ему посвящен фортепианный концерт Хачатуряна. В своем искусстве Оборин никогда не претендовал на концептуальную усложненность, повышенный интеллектуализм. Его игра отличалась естественностью, искренностью, ясностью и простотой, покоряла теплотой чувств.
Концертная деятельность пианиста из-за болезни закончилась еще в 1960-х годах после почти сорока лет выступлений на родине и за ее пределами. Расцвет искусства Оборина приходится на 1930-е – 1950-е годы. К сожалению, в эти годы он мало записывался как солист, основные его записи представлены ансамблями. Как педагог, Оборин был весьма значительной величиной, хотя работал в Московской консерватории, когда в ней процветали школы великих пианистов педагогов Генриха Нейгауза, Самуила Фейнберга, Александра Гольденвейзера. Оборин был продолжателем школы Константина Николаевича Игумнова и передал традиции этой школы таким известным ныне, либо громко заявившим о себе пианистам, как Михаил Воскресенский, Олег Бошнякович (занимавшийся у Оборина перед аспирантурой после кончины Игумнова) и Екатерина Новицкая.
Сонатный дуэт Давид Ойстрах – Лев Оборин был едва ли ни самым выдающимся из подобных содружеств выдающихся музыкантов не только в нашей стране, но и в мире. Записям дуэта Оборин – Ойстрах суждена долгая жизнь. Так, полный комплект скрипичных сонат Бетховена и ныне распространен по всему миру. Известность Оборина, как великолепного партнера в скрипичном сонатном репертуаре была достаточнo широка уже в 1940-х годах. Когда в конце 1945 года в Москву прибыл знаменитый Иегуди Менухин, его пожелание иметь партнером в исполнении сонат Франка и Дебюсси именно Льва Оборина было воспринято как нечто само собой разумеющееся. В 1946 году Оборин играл скрипичные сонаты с посетившим Москву другим великим музыкантом – Джордже Энеску.
Святослав Николаевич Кнушевицкий (1907–1963) был лучшим учеником (наряду с обучавшимся позднее Мстиславом Ростроповичем) замечательного виолончелиста, профессора Московской консерватории Семена Матвеевича Козолупова (1884–1961). По окончании консерватории стал солистом оркестра Большого театра. В 1933 году Кнушевицкий получил первую премию на Всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей. С 1941 года Кнушевицкий работал в Московской консерватории, был ее профессором с 1950 года. В числе его учеников известные виолончелисты следующего поколения Михаил Хомицер и Евгений Альтман.
Один из лучших виолончелистов русской школы, Кнушевицкий был выдающимся мастером и в крупных формах (не случайно он был вдохновителем создания посвященных ему виолончельных концертов таких выдающихся композиторов, как Николай Яковлевич Мясковский и Арам Ильич Хачатурян), и в миниатюре. Сонатный дуэт Лев Оборин – Святослав Кнушевицкий в свое время не имел себе равных, как позднее дуэт Святослав Рихтер – Мстислав Ростропович.
Фортепианное трио Лев Оборин – Давид Ойстрах – Святослав Кнушевицкий вошло в историю, как самый значительный ансамбль подобного рода среди наших музыкантов. Это также одно из лучших фортепианных трио в мировой истории исполнительского искусства. Наши музыканты имели перед собой великий образец – знаменитый ансамбль Альфред Корто – Жак Тибо – Пабло Касальс, действовавший в 1920–1930 годы и оставивший несколько записей, свидетельствующих и поныне об их неувядаемом искусстве. Нечто подобное можно сказать и о ансамбле выдающихся московских музыкантов – трех профессоров Московской консерватории. Их искусство сохранено в ряде великолепных записей для грампластинок и радиовещания. В 1950-е годы в Англии концерном EMI были записаны в исполнении Оборина – Ойстраха – Кнушевицкого несколько трио (Бетховен, Шуберт), а также Тройной концерт Бетховена с оркестром Philharmonia и дирижером сэром Малколмом Сарджентом. Это косвенное свидетельство заслуженного авторитета, который приобрели выдающиеся музыканты из Москвы.
Квартет имени Бородина – лучший московский струнный квартет (после того, как в 1960-х гг. стала клониться к закату деятельность знаменитого квартета имени Бетховена). В первом составе «бородинцев» (имя великого Бородина появилось в названии квартета в 1955 году) работали музыканты, со временем покинувшие СССР. Личностью, ставшей связующей, передавшей единство исполнительского стиля и волевой характер ансамбля второму составу квартета, стал виолончелист Валентин Берлинский. Первый состав «бородинцев» оставил ряд первоклассных записей, некоторые из них известны во всем мире.
Эта программа вдвойне уникальна: впервые на CD «живые» (записанные не в студии, а непосредственно во время концерта) фонограммы прославленных музыкантов, профессоров Московской консерватории Льва Оборина, Давида Ойстраха и Святослав Кнушевицкого при участии знаменитого квартета; впервые на CD произведения, ранее неизвестные в их интерпретации. Эти исполнения Трио Шостаковича и Концерта Шоссона не слышал доселе никто, кроме тех, кому посчастливилось быть на самих концертах в Малом зале Московской консерватории в начале сезона 1960 года.

Исполнители:  Давид Ойстрах, скрипка Лев Оборин, фортепиано Святослав Кнушевицкий, виолончель Квартет имени Бородина: Ростислав Дубинский, скрипка I; Ярослав Александров, скрипка II; Дмитрий Шебалин, альт; Валентин Берлинский, виолончель

Композиторы:  Э. Шоссон (1855–1899) Д. Д. Шостакович (1906–1975)

+Liszt: Annees de perleinage (Ausz.)

Давид Ойстрах, скрипка Концерт в Большом зале консерватории 20 октября 1951 г. Леклер. Регер. Вьетан. Скрябин. Прокофьев. Шопен

1950-е и 1960-е годы были временем небывалого расцвета исполнительского искусства. Искусство многих замечательных музыкантов той поры ныне стало достоянием истории, стало легендой. Редкие документальные фонограммы с записями их концертов сохранены в фонде Московской государственной консерватории. Они запечатлели часть славной истории самой консерватории и, одновременно, являются значительной общенациональной культурной ценностью. Качество этих фонограмм различно. Иногда для записи вынужденно использовалась недоброкачественная магнитная лента, иногда все технические средства не соответствовали высокому художественному уровню концерта. Но несмотря на значительные, иногда неисправимые дефекты, они сохранили до наших дней искусство выдающихся музыкантов прошедших лет, «остановили» неповторимое мгновение. Ныне, после необходимой восстановительной работы, некоторые из этих фонограмм составили основу серии компакт-дисков, подготовленных студией Московской консерватории.
«Мир имел в лице Давида Ойстраха одного из самых великих скрипачей, – писал знаменитый дирижер, шеф прославленного Филадельфийского оркестра, Юджин Орманди, – Наше уважение к его артистичности и знаниям не только скрипки, но и интерпретации музыки в целом, увеличивалось с каждым совместным концертом. Охарактеризовать гений Давида Ойстраха трудно, настолько его личность – большого человека и большого музыканта – многогранна». Под этими словами могли бы подписаться все выдающиеся музыканты мира, кому довелось сотрудничать с Давидом Федоровичем Ойстрахом, – немало их живо и сейчас, на исходе тысячелетия. Один из величайших музыкантов XX века, Давид Ойстрах своим творчеством составил эпоху в скрипичном искусстве. В идеальной гармонии были у него редкостное чувство формы и та, присущая ему одному, исполнительская интонация, благодаря которой он безошибочно находил «ключ» к воплощению музыки самых разных эпох и стилей, и, в то же время, всегда оставался самим собой.
«Я пытаюсь выполнить мое предназначение художника и надеюсь еще многим людям открыть богатый мир музыки. Для этого я живу». Таково было творческое кредо великого музыканта, чье искусство было обращено и к современникам, и (теперь через записи) к будущим поколениям.
Вот краткая биография Давида Федоровича Ойстраха, великого скрипача, выдающегося дирижера, великолепного мастера камерного ансамбля и замечательного педагога.
Он родился 30 сентября 1908 года в Одессе. В пятилетнем возрасте начал учиться игре на скрипке у знаменитого педагога, профессора Петра Соломоновича Столярского. В 1923 году поступил в Одесский музыкально-драматический институт к тому же педагогу. Тогда же впервые выступил в концерте с оркестром. В 1924 году дал свой первый сольный концерт (в программе произведения Дж. Тартини, П. Сарасате и др.). С этого времени начинает концертировать в различных городах СССР. В 1926 году блестяще заканчивает обучение в институте. В 1928 году приезжает в Москву, знакомится здесь с крупнейшими музыкантами того времени, они принимают молодого скрипача, как равного, в свой круг.
В 1930-х годах Давид Ойстрах с блеском выступает на конкурсах музыкантов-исполнителей, его искусство узнают за пределами родины. В 1935 году он завоевывает первую премию на II Всесоюзном конкурсе в Ленинграде, через несколько месяцев получает вторую премию на Международном конкурсе скрипачей имени Генрика Венявского в Варшаве. В 1937 году Давид Ойстрах с триумфом побеждает на конкурсе скрипачей имени Эжена Изаи в Брюсселе. После трудных военных лет, когда скрипач дал множество концертов на фронте, в частности, и в блокадном Ленинграде, он исполняет в сезоне 1946/47 годов в Москве грандиозный цикл программ – «Развитие скрипичного концерта». Вскоре начинается и масштабная зарубежная концертная деятельность артиста. Он был одним из первых советских музыкантов на фестивале «Пражская музыкальная весна», участвовал в торжествах по поводу двухсотлетия смерти И. С. Баха в Лейпциге (1950 год). В 1955 году впервые выступил в Японии и в США. Его концертам во Франции и Румынии, Италии и Австрии, Германии и Великобритании, Финляндии и Швеции, Чехословакии и Польше, Бельгии и Голландии, Канаде и Австралии сопутствуют неизменный горячий прием публики, восторженные отзывы прессы. Его искусству воздают должное величайшие музыканты Запада – Пабло Касальс и Иегуди Менухин, Отто Клемперер и Пауль Хиндемит, Димитриос Митропулос и Герберт фон Караян.
Не только блестящий скрипач, но и великолепный мастер камерного ансамбля, Давид Ойстрах вместе с выдающимися музыкантами, профессорами Московской консерватории, пианистом Львом Обориным и Святославом Кнушевицким основал ставший знаменитым ансамбль (у публики он получил «неафишное» название «Трио Давида Ойстраха»). Это трио существовало с 1940 года до кончины Святослава Кнушевицкого (1963 г.). Трио выдающихся музыкантов послужило основой для исполнения ансамблевой музыки разных составов – к ним примыкали видные исполнители на различных инструментах. Кроме того. Ойстрах выступал и записывался вместе с такими выдающимися музыкантами, как пианисты Константин Игумнов и Александр Гольденвейзер, Пауль Бадура-Скода, альтист Рудольф Баршай, скрипачи Иегуди Менухин и Исаак Стерн. В 1960-х годах среди его партнеров – Святослав Рихтер, Мстислав Ростропович.
В 1962 году в Москве Давид Ойстрах с огромным успехом выступил как дирижер. В дальнейшем свой богатый симфонический репертуар – произведения Генделя, Гайдна и Моцарта, Бетховена, Шуберта и Брамса, Вагнера, Берлиоза и Шумана, Малера, Прокофьева и Шостаковича – Ойстрах-дирижер исполнял и с такими прославленными оркестрами, как Венский филармонический, Амстердамский Concertgebouw, Берлинский филармонический, Лондонский симфонический, Кливлендский, Дрезденская Staatskapelle, Симфонический оркестр Ленинградской филармонии и иные ведущие оркестры Европы и Америки.
Давид Ойстрах был и великолепным педагогом. С 1934 года он преподавал в Московской консерватории, с 1939 года был ее профессором. В ряду его учеников – замечательные скрипачи, чьи имена давно получили широкую известность. Это Игорь Ойстрах, Валерий Климов, Виктор Пикайзен, Семен Снитковский, Олег Крыса, Нина Бейлина, Роза Фаин, Олег Каган, Гидон Кремер, Лиана Исакадзе и другие.
Народный артист СССР с 1953 года, Давид Ойстрах был лауреатом многих премий, в том числе Ленинской (1960 год), а также почетным членом ряда академий: в Лондоне и Риме, Бостоне, Берлине и Стокгольме; почетным доктором музыки Кембриджского университета (1968 год).
Лучшие композиторы XX века доверяли Давиду Ойстраху первым исполнить их значительнейшие произведения. В исполнении великого скрипача прозвучали премьеры посвященных ему скрипичных концертов Н. Я. Мясковского и А. И. Хачатуряна, двух скрипичных сонат С. С. Прокофьева, двух концертов и скрипичной сонаты Д. Д. Шостаковича.
Давид Федорович Ойстрах скоропостижно скончался после концерта в Амстердаме 24 октября 1974 года.
Одна из фонограмм архива Московской консерватории является редчайшим документом исполнительского искусства великого скрипача. Запись этого концерта Давида Ойстраха дошла до наших дней не полностью. Не сохранилась значительная часть концерта – Третья соната Бетховена, Молдавская рапсодия Вайнберга, две миниатюры. Но эти произведения были Ойстрахом неоднократно исполнены и записаны. Сохранившиеся фрагменты концерта уникальны – только в этом концерте звучат Прелюдия и фуга Макса Регера и Четвертый концерт Анри Вьетана – абсолютные раритеты ойстраховского репертуара. И хотя Концерт исполняется «под рояль», а не с оркестром, ослепительный блеск виртуозного мастерства, совершенство владения инструментом – уже достаточный повод считать данную фонограмму в числе подлинных сокровищ, хранимых Московской консерваторией. Высокие достоинства интерпретаций произведений Леклера и Регера, непринужденное изящество в миниатюрах, ставят этот концерт Давида Ойстраха в число шедевров исполнительского искусства. Восприятию неувядаемого мастерства Ойстраха не препятствуют и низкие технические качества полулюбительской документальной фонограммы. К сожалению, неизвестна биография пианиста Владимира Шрайбмана. Он только однажды выступил со столь выдающимся партнером, как Ойстрах, но высокий уровень игры, ансамблевое искусство, позволяют предполагать значительность его артистических возможностей.

Исполнители:  Давид Ойстрах, скрипка Владимир Шрайбман, фортепиано (1-4, 7-13)

Композиторы:  Жан-Мари Леклер (1697-1764) Макс Регер (1873-1916) Анри Вьетан (1820-1881) Александр Скрябин (1872-1915) Сергей Прокофьев (1891-1953) Фредерик Шопен (1810-1849)

«Глеб Аксельрод является одним из наиболее ярких и одаренных российских пианистов, сформировавшихся в 50-е годы. Ученик профессора Г. Р. Гинзбурга, он еще студентом зарекомендовал себя как серьезный и вдумчивый музыкант, обладающий блестящими виртуозными данными», – писал Лев Николаевич Оборин.
Окончив Московскую консерваторию в 1948 году (аспирантуру – в 1951 году), Аксельрод уже в начале своего творческого пути завоевал широкое признание. Пианист блестяще выступал на крупных международных конкурсах – имени Б. Сметаны в Праге, имени М. Лонг в Париже, имени Виана да Мота в Лиссабоне. С этого времени Заслуженный артист России Глеб Аксельрод ведет интенсивную концертную деятельность на родине и за рубежом (Финляндия, Франция, Польша, Чехословакия, Португалия, страны Латинской Америки и др.), совмещая ее с педагогической работой (Г. Аксельрод – профессор Московской консерватории). «Г. Аксельрод – музыкант широкого кругозора, он глубоко понимает и тонко чувствует стиль и форму самых различных музыкальных произведений», – отмечал Яков Владимирович Флиер. Это подтверждается его интерпретациями русской и современной музыки (Чайковский, Рахманинов, Прокофьев, Шостакович, Щедрин, Галынин), сочинений зарубежных композиторов (Д. Скарлатти, Бетховен, Брамс, Лист, Дебюсси)