Музыка и песни Tchaikovsky, Boris / Чайковский Борис

Перед вами два масштабных вокальных цикла второй половины XX века, написанных двумя крупнейшими русскими композиторами Георгием Свиридовым и Борисом Чайковским примерно в одно и то же время. При всей ярко выраженной индивидуальности этих художников, очень многое их роднит. И прежде всего — связь с национальным искусством, опора на классические традиции, цельность и предельная органичность творчества. Новизна и самобытность и у Свиридова, и у Чайковского сочетаются с изысканной простотой — результатом строгого отбора выразительных средств. Оба композитора писали, словно не замечая вихрей модных музыкальных течений, следуя только своему собственному камертону. И оба отразили в своём творчестве самые значительные события, выпавшие на долю России в двадцатом веке. Вокальная поэма „Отчалившая Русь“ на слова Сергея Есенина написана в 1977 году. Надо обладать недюжинной смелостью и внутренней свободой, чтобы дать своему сочинению подобное название в эпоху „развитого социализма“. У Есенина нет стихотворения с таким названием. Свиридов выносит в заголовок произведения строки из его поэмы „Иорданская голубица“: „А впереди их лебедь/В глазах, как роща, грусть/Не ты ли плачешь в небе/Отчалившая Русь?“. Композитор отбирает, в основном, стихотворения молодого поэта, написанные в годы трагического перелома (1917) и крушения всех идеалов и ценностей патриархальной России. В своём сочинении Свиридов, отличавшийся редким поэтическим чутьём, показывает нам почти неизвестного Есенина. Можно даже сказать, что композитор заново открывает нам этого большого русского поэта. Поэма „Отчалившая Русь“ — удивительное признание в любви к Родине, полное плача по невозвратному, восторга перед красотой родной земли, наполненное теплом, поэзией, мистикой, верой и колокольными звонами. Сочинение, в основе которого лежат разрозненные стихотворения, предельно целостно по форме. Связующим началом является внутренний эмоциональный контраст, поддержанный общей мотивной линией. Несколько образов–символов, скреплённых обобщающей идеей, чередуются вокруг одного, центрального. Почти все номера цикла идут без перерыва. Подобное построение, очень характерное для стилистики „позднего“ Свиридова, роднит „Отчалившую Русь“ с живописью, с композицией русской иконы. Вот как сам автор говорит о своей музыкальной поэме в дневниках: „Осень“ и „Я покинул родимый дом…“ — пейзаж и лирика; „Отвори мне, страж заоблачный…“ —сказочный легендарный конь, символ поэтического творчества; „Серебристая дорога“ — извечный путь художника, путь человека; „Отчалившая Русь“ — Русь в виде летящей птицы, Россия в её космическом полёте, в образе летящего лебедя; „Симоне, Петр… Где ты? Приди…“ — отрывок древней легенды; „Где ты, где ты, отчий дом…“ — картина революционных потрясений, гибель родного дома; „Там, за млечными холмами…“ — космос, в котором души предков летают в вихре космического огня; „Трубит, трубит погибельный рог!“ — явление железного гостя, трагический монолог, ощущение гибели патриархального крестьянского уклада; „По–осеннему кычет сова…“ — опять поэт, извечность поэзии, извечность появления поэта; „О верю, верю, счастье есть!..“ и „О, Родина, счастливый и неисходный час!“ — бесконечная вера в Родину, в её лучшие духовные силы, торжественный гимн, вера в обретение Родины“. Наравне с грандиозными поздними вокальными циклами Шостаковича, поэма Георгия Свиридова „Отчалившая Русь“ принадлежит к самым вдохновенным страницам русской музыки XX века. Сочинение, предъявляющее исполнителям огромные технические и музыкантские трудности, по праву является одним из краеугольных камней вокального репертуара прошлого столетия. „Северные цветы“ Вокальный цикл „Последняя весна“ на слова Заболоцкого написан в 1980 году. Созданию этого произведения предшествовала длительная пауза в творческой деятельности Бориса Чайковского. От предыдущих работ композитора её отделяют четыре года, в течение которых им написана лишь музыка к нескольким кинофильмам. Появление в 1980 году „Севастопольской симфонии“ и „Последней весны“ ознаменовало собой начало нового этапа в творчестве композитора, кристаллизацией стиля и творческой манеры. В „Последней весне“, как в капле чистой воды, отразились самые существенные композиторские достижения и приобретения Бориса Чайковского. Николай Заболоцкий (1903–1958) — это отдельная „солнечная система“ русской поэзии 20–го века. Яркая образность его стихотворений и поэм, их завораживающая красота и глубина, лёгкость, невесомость стиля, поставили его имя в ряд самых выдающихся поэтов России. Творчество Заболоцкого делится на два чётко очерченных периода: ранний, с отрицанием классической „пушкинской“ традиции, и поздний, зрелый, когда Заболоцкий как бы „воскресил“, оживил дух и стиль классической русской поэзии. Заболоцкий, без сомненья, был поэтическим голосом эпохи. „Новаторство“ оказалось слишком „несерьёзно“ для выпавших на долю его поколения переживаний и катаклизмов. Поэтическая гармония и простота письма последнего периода были им, в полном смысле слова, завоёваны и выстраданы — и творчески, и многими годами сталинских лагерей, и личной драмой последних лет. Борис Чайковский отбирает для своего цикла преимущественно поздние стихотворения Заболоцкого и выстраивает проникновенную философскую концепцию о самом существенном: о жизни и смерти, любви и красоте, природе и вечном круговороте бытия. Удивительны духовная близость и родство человеческих натур Чайковского и Заболоцкого. Обоих художников роднит простота, задушевность, тяга к красоте, как высшей гармонии, любовь к природе, к её первобытным таинствам, ощущение человека как части мироздания, благородная, облечённая в строгие классические формы сдержанная манера высказывания. Большой мастер камерно–инструментального жанра, композитор выстраивает вокальный цикл по „сюитному“ принципу, перемежая части различного характера. Чайковский „украшает“ партитуру „Последней весны“ тембрами флейты и кларнета, что значительно обогащает красочность и привносит в сочинение прелесть звукового разнообразия. Первые части цикла — „Радостное настроение“, „Движение весны“, „Солнце взошло“, „Зелёный луч“ — создают светлую, приподнятую атмосферу, „дышат“ оптимизмом и верой в человека. Весеннее пробуждение природы, томительное ожидание солнечного тепла, музыкальные картины сказочного леса и „белоглавого города“ обрисованы композитором ярко, поэтично и очень лаконично. Музыкальная фактура прозрачна, а гармонический язык отличается свежестью и богатством фантазии. Пятая и шестая части — приход осени, а вместе с ней и „отрезвляющей“ печали. „Осень“ — самое раннее в цикле стихотворение Заболоцкого, написанное в 1932 году, в пору сильного его увлечения „натурфилософией“ — осмысляется композитором в личном ключе, как закат жизни, оцепенение, остановка на длительном пути. „Осень“, без сомнения, является кульминацией всего цикла и по масштабу, и по глубине заложенного в ней музыкального содержания. „Осень“ — единственная часть „Последней весны“, развивающаяся по принципу сквозной драматургии. Чайковский заостряет трагедийный характер несколько объективной, холодноватой атмосферы стихотворения Заболоцкого, пропуская его сквозь призму своих мыслей об одиночестве и отторгнутости человека от живого мира. Последняя часть „Кто мне откликнулся…“ (редкое для Заболоцкого прямое лирическое обращение) — мягкое, поэтичное прощание с весной, молодостью и любовью, исполненное тепла и красоты. Просветлённый характер последних тактов постлюдии инструментального трио всё же не приносит успокоения: счастье слишком хрупко и недостижимо. Northern Flowers

Творческое наследие Бориса Чайковского обширно: композитором созданы четыре симфонии, Симфониетта, Камерная симфония, концерты для кларнета, виолончели, скрипки и фортепиано с оркестром, шесть струнных квартетов, многочисленные камерные сочинения, вокальные циклы, музыка более чем к 30 кинофильмам. В „Камерной симфонии“ (1967) автор опирается на жанры музыки прошлого, что отражено уже в самих названиях частей, и каждой из них присущи ясность и оригинальность конструктивной идеи. Музыкальное развитие симфонии очень логично: от незыблемого, вечного и одновременно хрупкого образа мироздания (Соната), через утончённую пластичность и статичность Унисона, Хоральной музыки и Интерлюдии к энергичным Маршевым мотивам и заключительной Серенаде, гармоничной и примиряющей. Лиризм, содержательность, ясность стиля — эти отличительные качества музыки Бориса Чайковского находят в Камерной симфонии яркое выражение. Кантата „Знаки Зодиака“ (1974) для сопрано, камерного оркестра и клавесина насыщена захватывающим драматизмом и страстной выразительностью. Поразителен выбор поэтической основы для кантаты: трудно представить рядом более непохожих поэтов, соединить столь различные между собой настроения и образы. И вместе с тем, все четыре стихотворения принадлежат к лучшим страницам русской поэтической лирики. Высокое качество литературного материала явилось для композитора источником вдохновения, а его непохожесть, контрастность позволили Борису Чайковскому создать по настоящему цельное сочинение, где музыка и слово существуют в неразрывном и взаимообогащающем единстве. В оркестровой Прелюдии композитор представляет главные элементы музыкального материала кантаты, настраивает слушателя на определённый круг образов и настроений. Silentium! (Молчание!) Фёдора Тютчева, лёгшее в основу второй части — знаковое стихотворение в русской литературе: восемнадцать строчек о ценности внутреннего мира человека, о его одиночестве, о невозможности до конца постичь и понять человеческую душу. Оркестровое сопровождение очень взволнованно, вокальная мелодия динамична, выразительна, и своим характером соответствует тону стихотворения. Третья часть — Там далеко — на стихи Александра Блока (у поэта стихотворение называется „Похоронят, зароют глубоко…“). Она прозрачна, хрупка, ровным, бесстрастным движением убаюкивает и успокаивает. Борис Чайковский подчёркивает светлую печаль и удивительную музыкальность блоковского текста. Кульминация кантаты — её четвёртая часть: У четырёх дорог Марины Цветаевой. Широкий диапазон и взволнованное движение мелодии, амплитуда звучности от pianissimo до fortissimo, разнообразие сложных переменных размеров (в соответствии с цветаевским „Я не верю стихам, которые льются. Рвутся — да!“), — рождают яркое и впечатляющее музыкальное действие. Достигая высшей точки, предельного напряжения, пронзительной боли — движение замирает, переходя от крика к мольбе, от отчаяния к смирению. В финальной части — Знаки Зодиака — на слова одного из самых любимых поэтов Бориса Чайковского, Николая Заболоцкого — сильный и неожиданный контраст частям предшествующим. Тут нет ни драматизма, ни печали, ни созерцания. Прозрачные аккорды клавесина, высокие флажолеты скрипок, очень простая, словно наивная детская песенка, мелодия и удивительное, таинственное, причудливое и слегка насмешливое стихотворение молодого Заболоцкого (написанное в 1929 году, в период „отрицания“ классических, прежде всего пушкинских, традиций русской поэзии). Фантасмагория ночных видений, немного смешных и немного страшных, комично–бредовые сны усталого разума заставляют забыть на время и смерть, и боль, и жизненные невзгоды. В 1965 году Борис Чайковский обратился к лирике Иосифа Бродского и создал вокальный цикл „Четыре стихотворения И. Бродского“ для голоса и фортепиано. Сочинение пролежало в столе композитора 23 года: в тогдашнем Советском Союзе не только исполнять официально, но произносить вслух имя эмигрировавшего на Запад лауреата Нобелевской премии в области литературы было довольно рискованно. Уже не надеясь на реабилитацию опального поэта, композитор сделал в 1984 году оркестровую версию этого вокального цикла: „Четыре прелюдии для камерного оркестра“ . В этом сочинении Борис Чайковский осмысливает в драматическом развитии разнообразные жизненные впечатления, изложенные в понятных и ясных формах. Декламационность начального Agitato, нервная пульсация в Con moto, предельные эмоциональные нагрузки третьей прелюдии — Adagio и такой характерный для Бориса Чайковского момент светлой радости, порыва, предвкушения будущего в финальной части произведения — Semplice (интересно, что финал вокального цикла называется Стансы и в нём звучит одно из самых пронзительных стихотворений Иосифа Бродского: Ни страны, ни погоста / Не хочу выбирать, / На Васильевский остров / Я вернусь умирать.) — таков „строительный материал“ этого яркого произведения с непростой судьбой. Концерт для кларнета с оркестром 1957) — одно из ранних сочинений Бориса Чайковского. Три его части, идущие без перерыва, складываются в единую, цельную и гармоничную композицию. Первая часть, певучая и элегичная, уступает место виртуозной второй, а финал, наиболее продолжительный и развёрнутый в концерте, отличается тематическими контрастами и драматическим напряжением. "Северные цветы"